Высадка. Стужа (СИ)

За три дня проехала всего одна машина полиции. Я пытался привлечь внимание, но тщетно, сотрудники смотрели в другую сторону. В принципе, они вовсе не обязаны заглядывать в каждое окно.

Вечером на третий день ко мне в комнату зашли все четверо. Начальник, Волосатый, Жека и мой приятель, которого я вырубил в квартире.

— Сдаётся мне, что ты врёшь, дружище, — выпалил мужчина со шрамом. — Связались мы с московскими корешами. Так вот: Клоп, который должен тебе позвонить и рассказать, где клад зарыт, умер ещё месяц назад. Твои же бывшие подельники и порешили. Шило собрался в мешке утаить?

— Это не тот Клоп, — не слишком надеясь на успех, пробормотал я.

— Ты нас за идиотов-то не держи, орясина. Быстро говори — где деньги?

Ну всё. Кранты мне.

Так, нужно успокоиться. Что в таких случаях говорит религия? Как поступать? Не зря же я к ней обратился вместо всяких медитаций.

Память у меня устроена довольно странно. Я могу не помнить, как зовут человека, который только что представился, или полностью забыть сюжет фильма, просмотренного буквально вчера.

При этом номера телефонов и отрывки из книг с легкостью воспроизвожу наизусть, даже не слишком напрягаясь. Такая вот работа мозга.

До этого молиться мне не приходилось. Но в этот раз я решил обратиться к Богу. Вдруг он услышит? Принципы, какие-никакие, у меня есть. Значит, если решусь ступить на путь исправления, надежда есть.

Да, я много грешил.

Грабил, избивал, воровал, даже убивал. Но ведь если раскаяться, искренне, то может случиться чудо.

От мысленной молитвы действительно стало спокойнее, хотя ситуация, в которой довелось оказаться, критическая. Но я спокойно, без надрыва, сказал:

— Я же уже говорил. Деньги у Пижона. Передал их ему, ведь он заказчик.

— Ещё ты говорил, что тебе позвонит Клоп. Твоему базара цена — копейка обосранная.

Остальные заржали. Либо такие подобострастные, либо чувство юмора у них не очень.

— Или ты сейчас говоришь, где наша лаванда, или мы тебя прям здесь замочим. Наше время дорогое. Возиться с тобой слишком затратно.

Я закричал. Тупо от того, что не знал, что делать. Вскочив, попытался прорваться к выходу из квартиры, но Жека повалил меня на пол. Остальные трое достали пистолеты.

— Последний шанс остаться живым, щенок.

Свои слова мужчина со шрамом, присев на корточки, подкрепил ударом кулаком по моей голове. В ушах зазвенело.

Я закрыл глаза. Прошло, наверное, секунд двадцать, но в меня почему-то никто не стрелял. Какие-то странные звуки. Кого-то тошнит?

Что случилось-то?

Волосатого и Лысоватого рвало. Они запачкали блевотой штаны и обувь своего начальника, от чего он пришёл в неописуемую ярость и почему-то начал бить Жеку

— Подонок, ты где купил эту самсу? — простонал Волосатый.

Ответить Жека не мог, потому что согнулся пополам и стонал. Затрудняюсь сказать, что принесло ему больше боли — пищевое отравление или удары начальника. Он даже выронил из руки ствол.

Ну что. Мне пора сматываться. Я рванулся вперёд. Никто из четверых меня почему-то не пытался остановить. Волосатый катался по полу и орал, держась за живот. Мужчина со шрамом, подойдя к окну, пытался очистить штаны. Четвёртый бандит в исступлении смеялся, наслаждаясь картиной.

Что ж. Подобрав пистолет Жеки и схватив свои сумки, которые так и стояли в прихожей, я побежал прочь из места, почти ставшим моим последним пристанищем. Вслед что-то кричали, но я, для острастки, выстрелил в стену прямо на бегу. Для этого пришлось перехватить сумки левой рукой. Со сломанными пальцами — удовольствие ниже среднего. Удивительно, но преследовать не стали. Хотя кому охота получить бесплатную пулю?

Похоже, пора начинать праведную жизнь. Такое удивительное стечение обстоятельств слишком статистически маловероятно, чтобы его игнорировать.

На съёмную хату нельзя. Телефона при себе нет. Денег тоже: обчистили, ворюги. Как того ветерана.

Куда мне податься-то?

На районе сразу схватят и потащат к Пижону. Он точно в курсе, что я на него перекинул стрелку.

У меня не хватит денег на такси в другой город. Избитый, покалеченный, в таком состоянии своровать и продать ничего не получится.

Стоп. Я больше не преступник. После чудесного вызволения из квартиры гангстеров кривая дорожка не для меня.

Из того, что я прочитал в православной литературе, следует, что Господь осуждает грех, но не человека. Если человек стремится к вере и чистоте, то у него гарантированно получится стать лучше.

Приободрившись от таких мыслей, я стал искать пути решения проблем, которые сам себе и создал.

Я что, занимаюсь самовнушением? Даже если так, это лучше, чем снова воровать.

Надо бежать на окраину города. Я запрыгнул в какой-то автобус. Ладно, последний раз проеду, не оплатив. Поступок не совсем правильный, но по сравнению с моим прошлым даже зачаток угрызения совести — колоссальный прогресс.

Выскочив на последней остановке, я увидел бомжей, греющихся около подожжённой бочки.

То есть это не киношный штамп, они действительно так делают!

Что ж, я официально скатился до уровня той девушки-игроманки, которая ночевала с лицами без определённого места жительства.

— Мужики, я потусую у вас?