Высадка в Нормандии

Откладывать вторжение было слишком рискованно. 175 000 солдат двух первых эшелонов, набившись на корабли как сельди в бочку, в шторм могли растерять весь свой боевой пыл. Линкоры с кораблями сопровождения, готовые пройти вдоль берегов Британии в Ла-Манш, можно было повернуть назад лишь раз – потом им потребуется дозаправка. А уж вероятность того, что их заметят немецкие самолеты-разведчики, возрастала неимоверно.

Главной задачей всегда оставалось обеспечение внезапности удара. Почти все южное побережье Англии было покрыто вытянувшимися в длину военными лагерями (их прозвали «сосисками»), где войска вторжения, как считалось, надежно изолированы от всех контактов с внешним миром. Тем не менее кое-кому из солдат все же удавалось выскользнуть за колючую проволоку, хлебнуть напоследок кружку-другую в пивной, повидаться с женами и подругами. Да и вообще возможностей утечки сведений на всех уровнях было не сосчитать. Одного американского генерала ВВС, например, с позором отправили на родину после того, как он выболтал дату начала операции «Оверлорд»[3] на вечеринке в ресторане гостиницы «Клариджиз». Теперь новый повод для волнений – вдруг кто-нибудь обратит внимание на «пропажу» с Флит-стрит журналистов, приглашенных сопровождать войска вторжения?

В Англии всем было понятно, что день «Д» вот-вот наступит, знали это и немцы, но нельзя было допустить, чтобы противник узнал, где и когда именно произойдет высадка. Начиная с 17 апреля все сообщения, направляемые иностранными дипломатами, подвергались цензуре, а въезд и выезд из страны жестко контролировался. К счастью, английской службе безопасности удалось переловить всех немецких агентов на Британских островах. Большинство из них перевербовали, и теперь они отправляли своим бывшим хозяевам ложную информацию. Эта система дезинформации, которую координировал комитет Двадцать[4]

, была направлена на то, чтобы создать противнику максимальные «шумовые помехи». Система являлась стержнем операции «Фортитьюд» («Стойкость») – крупнейшей за всю историю войн дезинформационной операции, которая превосходила по размаху даже развернутую в это же время Красной армией маскировку

[5] с целью скрыть направление и сроки главных ударов операции «Багратион» – сталинского летнего наступления, направленного на окружение и разгром немецкой Группы армий «Центр» в Белоруссии.

План «Фортитьюд» включал мероприятия по нескольким направлениям. «Фортитьюд-Север» преследовал цель удержать немецкие дивизии в Норвегии. Ради этого распространялись слухи об английской «4-й армии», якобы сосредоточенной в Шотландии для нанесения удара по Норвегии. Главную же роль играл «Фортитьюд-Юг», задачей которого было убедить немцев в том, что всякая высадка в Нормандии – не более чем отвлекающий маневр, чтобы оттянуть немецкие резервы от пролива Па-де-Кале. Противник должен был поверить, что широкомасштабное вторжение произойдет во второй половине июля между районом Булонь и устьем реки Сомма. Распространялась информация о вымышленной «1-й армейской группе» на юго-востоке Англии, насчитывающей якобы одиннадцать дивизий под командованием генерала Джорджа Паттона-младшего – военачальника, которого немцы боялись больше всего. Эту дезинформацию подкрепляли картонные макеты самолетов, надувные «танки» и 250 макетов десантных кораблей. Наряду с реальными воинскими частями и соединениями «создавались» и сугубо вымышленные – например английская 2-я воздушно-десантная дивизия. Чтобы еще сильнее ввести противника в заблуждение, два «штаба» несуществующих корпусов непрерывно вели между собой переговоры по радио.

Одним из самых ценных агентов-двойников, работавших на английскую разведку в рамках операции «Фортитьюд-Юг», был каталонец Хуан Пужоль, имевший агентурную кличку Гарбо. Совместно со своим куратором из английской спецслужбы он создал целую сеть из двадцати семи вымышленных «агентов» и заваливал мадридскую резидентуру немецкой разведки сообщениями, тщательно составленными и отредактированными в Лондоне. За несколько месяцев, непосредственно предшествовавших дню «Д», было отправлено примерно 500 радиодонесений. Содержавшиеся в них подробности складывались в ту мозаику, которую комитет Двадцать составлял, чтобы убедить немцев, будто главный удар будет нанесен позднее в районе Па-де-Кале.