Выше головы!

А грядки Заира? Он всё ждал, когда можно будет собрать урожай, и совсем по-детски огорчался, что я улетаю и не попробую…

Их нет.

Вся тринадцатая группа была уничтожена. Все оставшиеся андроиды А-класса. Все мои братья.

Проект был закрыт после того, как Чарли ДХ2-13-3-02 нарушил правило на ношение отличительного знака и был отключён. Сразу после этого профессор Нанда поднял вопрос о повторной комиссии, и даже день был назначен.

А через три часа после моего отлёта с «Дхавала» Дэвид ДХ2-13-1-03 воспользовался «традиционным способом», чтобы закончить свою жизнь. Повесился. На куске провода. Комнатный камилл не понял, что происходит, пока не стало поздно. Перелом шеи — быстро, очень быстро! Можно сказать, повезло.

Через три дня вся тринадцатая группа официально была признана нестабильной и потенциально опасной. Только один человек был против, но его голос уже ничего не мог изменить.

Забавно! Это было в тот же день, когда я отключил себя, чтобы не навлечь на «ашек» подозрение. Пока на «Тильде-1» я делал выбор между собственной жизнью и благополучием остальных, а на «Дхавале» решали, имеют ли эти остальные

право на жизнь. И комиссия — та самая, что когда-то позволила нам остаться, но с кнопкой — решила не рисковать.

Тянуть не стали. Статус «ашек» и без того висел на волоске! И дело было не только в «Кальвисе». «Люди для людей». Нам не было места. Нас не должно было быть. Эксперимент по проверке матричного клонирования слишком затянулся. Поступок Чарли стал решающим — они просто получили законный повод сделать то, что давно хотели.

Через пять дней всё было кончено. Сначала кнопка, а потом милосердный укол. Двое попросили сразу укол, но им отказали. Не положено.

Утилизацию осуществлял — по личной просьбе — профессор Хофнер. Который ещё раньше, едва стало понятно, что приговор не отменить и не отсрочить, подал заявку на «выход», и это заявка была удовлетворена. Так что ненадолго пережил своих… сыновей.

Ему был 91 год. А я и не знал, что так много…

Что касается Рэя ДХ2-13-4-05, то при любом подозрительном поведении следовало немедленно прекратить эксперимент. То есть произвести отключение. Лучше не экспериментировать с адаптацией нестабильного андроида на автономной станции! Мало ли что может случиться!

Сообщение с информацией о произошедшем и рекомендациями относительно последнего андроида А-класса было отправлено уже после того, как не стало Проф-Хоффа.

Оно пришло в самом конце сеанса СубПортации — это означало, что обсуждать его можно будет только в следующий раз, через два года. А вот информация и, главное, требования, обозначенные в нём, требовали оперативного реагирования.

И Глава Станции отреагировала, предоставив всем, кому следовало, эти данные плюс своё предложение. Время было подходящее: Рэй ДХ2-13-4-05 только что помог разрешить проблему «А-М-112» и продолжал заниматься делом Мида. Относились к нему как герою, без кавычек. Но на всякий случай назначили месячный испытательный срок. За это время он сумел обнаружить уцелевшего «бэшку» и спас двух подростков — достаточно, чтобы поставить точку в этом деле.

Никто не был «против». Центр — это Центр, а на «Тильде-1» могли и предпочитали решать такие вопросы самостоятельно. Это и значило быть независимой станцией.

Вот только другое «дело» никуда не делось — и касалось оно Главы Станции, которая была готова на всё, чтобы не пустить Рэя ДХ2-13-4-05 к этому пресловутому сообщению. Она не хотела, чтобы андроид знал, что у него нет ответственности перед остальными, нет долга, нет обязательств. Не хотела, чтоб он знал: ему некуда возвращаться и некого ждать, не о ком скучать и не на кого рассчитывать. Он один — такой, какой есть. Но он не должен был знать об этом.

Я догадывался, на чём было основано это решение, что сделало её настолько заботливой, гиперопекающей, слишком доброй «мамочкой». Но какая разница, что заставило её скрывать от меня правду! Она это делала — только это имело значение! Могла — и делала. И пять с лишним месяцев ей удавалось держать меня в дураках. Если бы не Хёугэн с его собачьим нюхом и упорством!..

Роковое сообщение содержало не самые радостные сведения, так что желание скрыть его от «героя» было воспринято с пониманием. Никто особо не противился сохранению тайны, только Вильма Туччи оставила пометку «неблагоприятный прогноз», но, тем не менее, предоставила площадку СПМ для хранения опасной информации.