Выше звезд и другие истории

Его черный наряд был подпоясан широким ремнем с серебряной пряжкой, украшенной искусной чеканкой. Те шестеро, что до того стояли возле крыльца, тоже поднялись наверх и полукругом обступили человека в черном, как бы отделяя его от остальных людей, находившихся на крыльце.

– Приветствую вас, – сказал человек в черном. Голос его звучал сухо, негромко.

– Фалько, – перешептывались люди. – Это сам Хозяин Фалько.

– На меня возложена приятная обязанность передать поздравления от правительства Виктории этим храбрым исследователям и путешественникам. Их карты и отчеты станут ценнейшим вкладом в Государственный Архив нашей Столицы. Планы ограниченной миграции земледельцев и работников ручного труда в настоящее время внимательно изучаются Советом. В данном случае четкая организация и контроль совершенно необходимы, чтобы обеспечить безопасность и благополучие всего нашего общества в целом. Как то совершенно ясно доказала данная экспедиция, мы, люди, обитаем лишь в одном небольшом районе, в одном-единственном райском уголке огромного и неизведанного мира. Мы, которые прожили здесь дольше всех, хранящие записи о первых годах жизни колонии, знаем, что необдуманные планы рассеивания людей по столь обширной территории могут угрожать нашему выживанию здесь, и мудро поступят те, кто будет соблюдать порядок и строгие правила взаимодействия. С удовольствием сообщаю вам также, что Совет приглашает храбрых разведчиков прибыть в Столицу, где намерен от имени всех ее жителей поздравить их и щедро вознаградить за старания.

Теперь воцарилась тишина совсем другого рода.

Первой заговорила Вера; она выглядела очень хрупкой рядом с высокими грубыми мужчинами в кожаных куртках, но голос был чист и звонок.

– Мы благодарны представителю Совета за любезное приглашение…

– Совет намерен пригласить членов экспедиции, после того как изучит их карты и отчеты, то есть через три дня, – вставил Фалько.

Снова возникла напряженная пауза.

– Мы еще раз благодарим советника Фалько, – вмешался Лев, – и отклоняем его приглашение.

Андре, старший из них, крепко сжал руку Льва и что-то горячо зашептал ему на ухо; люди на крыльце начали оживленно переговариваться, но огромная толпа перед Домом Собраний хранила молчание и оставалась недвижима.

– Нам необходимо сперва обсудить несколько очень важных вопросов, – пояснила Вера, обращаясь к Фалько, однако сказала она это достаточно громко, чтобы могли слышать все. – Только тогда мы будем готовы принять приглашение Совета.

– Все важные вопросы обсуждаются Советом, сеньора Адельсон. И решение уже принято. От вас ожидается лишь соблюдение законов и послушание. – Фалько поклонился – только Вере, – поднял руку, приветствуя толпу, и спустился с крыльца в окружении своих телохранителей; люди широко расступились, давая им пройти.

На крыльце тут же образовались две группы: члены экспедиции и другие, главным образом молодые, мужчины и женщины собрались вокруг Веры, а их оппоненты – вокруг светловолосого голубоглазого человека по имени Илия. Внизу, в толпе, происходило деление по тому же принципу, и вскоре собравшиеся стали похожи на лес из деревьев-колец: небольшие кольца состояли главным образом из молодежи, а кольца побольше – из людей старшего поколения. Все спорили страстно, однако совершенно беззлобно. Когда какая-то высокая старуха начала вдруг трясти своим красным зонтом перед носом у что-то горячо доказывавшей девушки и кричать: «Сбежать хотите! А нас на съедение Хозяевам бросить! Трепку бы вам задать хорошую!» – и действительно огрела девушку своим зонтиком, то люди вокруг разъярившейся старухи мгновенно как бы растаяли, разошлись и увели с собой девушку. Старуха осталась в полном одиночестве, покраснев, точно собственный зонтик, которым все еще лениво замахивалась неизвестно на кого. Впрочем, вскоре, нахмурившись и что-то бормоча себе под нос, она присоединилась к другому кружку.

Две группы на крыльце к этому моменту уже воссоединились. Илия говорил с тихой убежденностью:

– Прямое пренебрежение – это уже насилие, Лев, не хуже удара кулаком или ножом.

– Поскольку я отвергаю насилие, я отвергаю и служение тому, кто насилие совершает, – сказал молодой человек.

– Отвергая просьбу Совета, ты сам провоцируешь насилие.

– Аресты, избиения? Что ж, возможно. Но что нам, в конце концов, нужно, Илия? Свобода или же самая примитивная безопасность?

– Отвергнув приглашение Фалько – пусть даже во имя свободы или чего-то там еще, – ты провоцируешь репрессии. Ты играешь ему на руку.

– Мы и так уже у него в руках, разве нет? – вмешалась Вера. – И хотим мы все одного – вырваться на свободу.

– Да, все согласны: действительно, давно настала пора объясниться с Советом – поговорить с ними честно, разумно. Но если мы начнем с открытого неповиновения, с морального насилия, то ничего не добьемся, и они все равно станут действовать с позиции силы.