Вышел хеджер из тумана

Весной 1972 года Morgan Stanley нашел для нас 10 млн долл. инвестиций в Европе и на Ближнем Востоке. В этой компании работали несколько моих близких друзей, с которыми я учился в Йельском университете или играл в футбольной команде Гринвича. Тогда Morgan Stanley была небольшим, очень высококачественным инвестиционным банком с невероятными финансовыми связями. Его старшие партнеры были несколько аристократичны, но они свято верили в полезность привлечения самых лучших и самых ярких личностей. В те дни Morgan Stanley не публиковал никаких исследовательских отчетов, не проводил сомнительных слияний и приобретений и не имел возможности размещать ценные бумаги. Вместо этого для каждого выпуска ценных бумаг, размещением которого он занимался, банк создавал по всей стране синдикаты региональных фирм. Большие брокерские фирмы принимали угрожающие размеры, поскольку они имели возможность проводить размещения и пытались развивать экспертизу в инвестиционном банкинге.

Для рынков ценных бумаг 1973 год был мрачным, и Morgan Stanley страдал из-за отсутствия активности на рынке размещения новых ценных бумаг. Работавшие в нем молодые партнеры, которые были моими друзьями, желали расти и совершенствоваться в новых областях. Первым шагом на этом пути, по их мнению, должно было стать развитие исследовательского направления и создание институциональной команды продавцов для получения рыночного преимущества. Я был их кандидатом, способным создать исследовательский отдели подразделение по управлению инвестициями. В мае 1973 года они предложили мне партнерство с 3 %-ной долей за 300 тыс. долл. и зарплату в размере 50 тыс. фунтов стерлингов. Я согласился на столь лестное предложение. В день, когда я стал частью этой компании, она имела 27 партнеров, 255 служащих и 10 млн долл. капитала. И в 1973 и 1974 годах банк Morgan Stanley работал с небольшими потерями и летом 1974 года тогдашний старший партнер Боб Болдуин своим приказом установил, что все путешествия, включая международные, должны быть только туристическими.

Фонд Fairfield Partners пережил «медвежий» рынок 1970-х годов и процветал до 1985 года, когда Рэдклифф и Мортон решили его закрыть.

Меня часто посещают три воспоминания из того времени. Первое — ощущение невероятной пустоты в животе, которое я почувствовал в тот июньский день 1965 года, когда мы потеряли 5 % в первый же день работы своего фонда. Второе — усталость и отчаяние, сопровождавшие меня на протяжении ужасного мая 1970 года. Третье— не менее ужасный сентябрь 1974 года, когда цены на бирже падали день за днем. Это выглядело, как зеркальное отображение начала весны 2000 года, когда цены на технологические акции с каждым днем улетали все дальше в космос.

Теперь вновь перенесемся в 2003 год: мы настроены «по-бычьи», но нас не отпускает напряжение, происхождение которого становится понятным из следующих выдержек из моего дневника.

26 мая 2003 года. С приближением 2 июня напряженность растет вместе с рынками. Сегодня я проснулся в 3 часа ночи и при льющемся в окно лунном свете терзался мыслями о том, как мы будет инвестировать деньги после их поступления. Французы говорят, что между часом собаки и часом волка проходит итоговая черта. Это звучит романтично, но в моем случае это пробуждение просто указывает на наличие бессонницы. Меня мучает, что каждый указывает нам на то, что критически важно не потерять деньги за первые несколько месяцев работы. Это довод в пользу консервативной позиции. Вложить деньги в акции, которые после этого упадут на 10 %, было бы для нас бедствием. С другой стороны, если мы не поучаствуем в растущем «ралли», наши инвесторы будут разочарованы, независимо от того, что они говорят сейчас. Опыт показывает, что самым правильным было бы сформировать комфортные для себя позиции и придерживаться их, а не заниматься тактическими маневрами. Мы все настроены «по-бычьи», так что собираемся открыть маештабные «лонги». Сегодня мы договорились о том, что каждый из нас троих до 2 июня сформирует свой вариант инвестиционного портфеля исходя из собственных представлений о размерах позиций, и что мы встретимся в воскресенье днем, чтобы обсудить подробности.