Вышел месяц из тумана…

От Хелен не укрылась его нервозность. Странно, с чего бы? Обычно Уиттакер проявлял гораздо больше выдержки. В прошлом ей всегда удавалось вселить в него уверенность в успехе, но на этот раз она и правда пришла к нему с пустыми руками. В стрессовых ситуациях суперинтендант мог и психануть. Что сейчас было совсем некстати. Хелен как могла старалась убедить босса, что дела обстоят не так уж плохо и ее группа не жалеет усилий, разыскивая убийцу. Уиттакер постепенно оттаял. Он всегда доверял Хелен, полагая, что если кто-то и способен довести до успешного завершения трудное расследование, то это она. Впрочем, суперинтендант ни за что не признался бы в этом вслух. Хелен относилась к категории сотрудников, особенно ценимой начальством. Женщина, трезвенница, трудоголик и – никаких планов заводить детей. Не надо бояться, что запьет, распустит руки, уйдет в декрет или устроит еще какую-нибудь неприятность. Работает как машина, и только благодаря Хелен показатель раскрываемости преступлений держался у них на хорошем уровне. Ну да, порой городит чушь, но Уиттакер смотрел на это сквозь пальцы – у лучших есть такое право.

Хелен говорила так убедительно, что на краткий миг и сама себе поверила. Но по дороге домой ее напускной оптимизм начал выветриваться. В преддверии Рождества в Саутгемптоне царило приподнятое настроение. Горожане как будто дружно решили не вникать в смысл мрачных заголовков «Ивнинг ньюс» и отдались во власть предпраздничной суматохи. Музыканты Армии спасения играли новогодние мелодии, над магазинами весело мигали яркие огоньки, с лиц детей – куда ни посмотри – не сходили счастливые улыбки. Но Хелен не разделяла всеобщей радости. Творящаяся вокруг милая суета казалась ей неуместной безвкусной показухой. Где-то рядом орудует безжалостная убийца. Чем она занята сейчас? Выслеживает очередные жертвы? Или люди уже похищены и томятся в какой-нибудь яме, мечтая об освобождении? Никогда еще Хелен не чувствовала себя так паршиво. В этом деле не было ни единой ниточки, потянув за которую, можно размотать весь клубок. Она не сомневалась: новая кровь еще прольется. Но пока оставалось только ждать, с бессильным страхом гадая, кто станет следующей жертвой.

Глава 28

Интересно, почему одно запоминается, а другое – нет? Почему, например, у меня в памяти застрял тот олень? Изможденный, с проплешинами на шкуре, с печальными глазами. Почти мертвыми глазами. Мы стояли в длинной очереди, я смотрела на него и не могла заставить себя отвернуться. Не знаю почему. Возможно, меня гипнотизировало исходящее от него ощущение безысходности. Или что-то еще. Никогда не была сильна в психоанализе. Наступило Рождество, и чуть ли не впервые в моей жизни у нас все было нормально. Отец куда-то уехал – подозреваю, у него была другая семья, и он предпочел провести праздник с ней. Это до сих пор для меня загадка. В общем, дома остались одни девчонки. Мама пила, но я к этому времени уже наловчилась не давать ей особенно наклюкаться. Вот и в этот раз предложила, что сама сбегаю за выпивкой. В магазинчике на углу купила несколько банок пива и кое-что из еды. Хлеба там, чипсов… Потом села рядом с ней и смотрела, как она пьет. Наверное, ей было неудобно пить у меня на глазах, или, раз отца дома не было, никто ее не подзуживал, но она практически не напилась. Особенно теплых отношений у нас с ней никогда не было, но то Рождество прошло хорошо. Она даже повела нас в торговый центр.