Вышибая двери

И встают перед глазами и машущий курткой с чисто немецкой энергичностью и деловитостью Томас, и пара стриженых пацанов в форме, готовых биться за тебя с толпой уродов, и думаешь: «Ребята, смотрите — я тоже такой!» Ведь у Томаса есть друзья, может быть, есть братья и сестры, которые придут или уже ходят в дискотеки, может быть, даже в мою. И я прикрываю их от таких вот отморозков. Уроды не смогут оскорбить девушку Томаса, не ударят его брата по лицу в минуты отдыха и радости, когда он открыт миру.

В общем, пусть уж лучше труба полетит в меня. По крайней мере, я имею больше шансов от нее уклониться, чем обычный человек, пришедший в танцхаус. Потому что есть Германия, за которую я готов себя гнобить. В ней я и живу.

* * *

Сегодня приходил в дискотеку мой персонаж и дружок, дебошир Али. Сперва шум перед дверями: «Али идет!!!» Тюрштееры от него врассыпную.

Али, впрочем, не угрожал. Кричал только: «Папу, папу позовите моего!» Обнялись, полгода его не видел почти. Не далее как на прошлой неделе Али отметелил тюрштеера в «Фанпарке». Естественно, я его не впустил. Он отнесся к этому философски. Я обратил внимание на то, как он похудел.

— Макс, тебе скажу. В больнице был.

— Желудок, что ли?

— Да нет. СПИД у меня.

Эх, Али… Говорил тебе: нюхать нюхай, а колоться…

Поздно уже.

* * *

Позвонила Барбара, попросила о встрече. Подхватила на полдороге. В ее шикарном «мерседесе», набитом проститутками, как огурцами в банке, дышать нечем от дорогих духов. Под грохочущую музыку девки давай меня тискать, а я, слегка обалдевший от такого свидания, почти и не сопротивлялся. Нет, в жизни, даже состарившись, к услугам проституток обращаться не буду. Уж лучше вспомню юность и выпишу себе порножурнал… Кошмар какой‑то…

Барбара развезла бывших коллег по домам, мы сели в итальянском кафе, и она начала рассказывать. Блин, всё знает!

Мои проблемы в танцхаусе начались с депортации Бесмира. Его полицейская крыша в Германии отдала концы, и пока неясно, сможет ли он когда‑нибудь здесь появиться.

Крышевание танцхауса немедленно взяла на себя другая группировка. Естественно, сразу пошел прессинг и выдавливание работавших с Бесмиром людей. Меня как объект–ляйтера им надо было убрать из танцхауса в первую очередь.

Прессинг танцхауса осуществлялся с двух сторон: и со стороны администрации (вот почему Ганс спасовал!), и со стороны нанятых бандитов, которым, правда, было дано указание — Макса не трогать. То‑то я удивлялся, как так вышло, что во время предпоследней бойни мне удалось выкинуть троих огромных разъяренных турок, дравшихся вполне профессионально, и ни разу не огрести по физиономии. Это при том, что двум посетителям они нанесли тяжелые увечья: одному почти отрезали ухо «звездочкой», а другому сломали нос. Я еще обратил тогда внимание, что бойцы совершенно трезвы. Думал, это у меня реакция такая хорошая. Попер на них, и вместо прямого в голову получил неожиданный вопрос: «Макс?» — «Да!» — «Всё–всё! Мы уходим, нет проблем».

Теперь ясно.

Барбару, открывшую при покровительстве Бесмира свой публичный дом (вот откуда подъем такой!), на прошлой неделе поставили под пистолет хорваты, за долги. Она со всем согласилась, вышла в туалет и вызвала людей из окружения Бесмира. Через три минуты к ресторану подъехали три «БМВ», полные албанцев. Их лидер разъяснил главному хорватов, что адрес его жены с детьми вполне известен. Проблемы тут же решились.

О полиции даже не говорю. Нет в Германии полиции. Ну разве что на случай магазинных краж. Страна полна отморозков. Недавно только в соседних дискотеках одного тюрштеера подстрелили, а другому снесли полчерепа бейсбольной битой. Лежит, бедолага, в коме вторую неделю.

Словом, начался передел территорий. А я его своим безотказным (тьфу–тьфу–тьфу) чутьем угадал еще в марте. Иду работать в бюро прогнозов. Или в разведку.

Бог меня явно хранит. Спасибо, я постараюсь быть хорошим в этой жизни.

* * *

Что касается полицейских, то тут не все так просто. Есть формальности, которые они обязаны выполнять, и есть жизнь, которая позволяет, а иногда и вынуждает эти формальности обходить, подминать и даже игнорировать.