Вышибала

Шериф заходит за ней следом и стоит, с некоторой опаской глядя на свою спутницу. Властный и низкий, негромкий и полный гнева голос мамаши Долли кого угодно способен ввергнуть в ступор. Первое время я сам вздрагивал, когда она принималась материться в адрес очередного подонка, подрезавшего ее шлюху.

Я пытаюсь сообразить, как выкручиваться из сложившейся ситуации, и пока не вижу никакого выхода. Понятно, что им все известно. Видимо, тот мужик-педофил им меня сдал. Только он видел, что я подобрал незнакомку. Этот толстяк с красной шеей – фермер. Мало ли кому и что он продает, может, имеет какие-то дела с путанами в Старом городе. С него станется. Так что отпираться и строить дурачка смысла нет. Себе же дороже выйдет.

– Чего молчишь? Лучше по-хорошему расскажи, куда отвез эту дрянь Бетти. Иначе я буду разговаривать с тобой по-плохому. Сам знаешь, я умею делать это куда лучше всего остального. – Долли зловеще улыбается и делает шаг мне навстречу словно львица, готовящаяся к прыжку.

Я едва заметно вздрагиваю и говорю:

– Ладно-ладно, Долли. Не кипятись. Если ты про избитую заплаканную девчонку – да, я подобрал ее. А ты не поступила бы так на моем месте? Я не понимаю твоей реакции. Я врач и обязан помогать болящим. С каких пор оказание медицинской помощи – преступление?

– Ближе к делу. Где она?

– Не имею ни малейшего понятия. Девчонка лежала у обочины без сознания. Я положил ее на заднее сиденье и собирался везти в клинику. Но когда мы заехали в город, она пришла в себя и попросила отвезти ее в район Бельвю. – Я сочиняю первое, что приходит в голову.

Жаль мне эту красотку. Особенно если представить, что ее ждет, когда она попадет в руки мамаши Долли.

– Где именно в Бельвю?

– Около автостоянки. Там одна такая, на несколько уровней. Нас уже ждали какие-то люди, пересадили ее в другую машину и увезли.

Черт побери этих незваных гостей! Мне не по себе, врать я не люблю и очень редко говорю неправду. Пытаюсь угадать по взглядам Люка и Долли, насколько правдоподобна и убедительна моя ложь. Мамаша с ухмылкой смотрит на меня, потом стреляет взглядом налево на журнальный столик.

Я слегка поворачиваю голову и с ужасом понимаю, что все пропало. Вокруг столика стоят диван и два кресла. Из-под одного из них выглядывает край чулка с бурым пятном. Долли прекрасно знает, что ни жены, ни девушки у меня нет. Такой вот откровенной лжи прямо в лицо она не прощает никому.

Я стою и жду от нее как минимум увесистого удара. Вместо этого она подходит к дивану, театральным жестом забрасывает ногу на ногу и во время выполнения данного маневра ловко отправляет чулок во тьму, под массивного монстра, порожденного мебельной промышленностью.

Мамаша закуривает, щурится на меня сквозь дым, затем говорит:

– Что ж, док, жаль, что она ушла. В следующий раз будь внимательнее к тому, кого подбираешь. Говоришь, несчастная девушка? Да она таких доверчивых дураков, как ты, на завтрак ест. После того как использует по полной программе. Так что тебе есть о чем подумать. Например, о том, как она оказалась на трассе. Хорошие девочки ночью дома сидят, а не за городом у обочины валяются. – После этой тирады Долли красиво гасит сигарету, поднимается, приятельски хлопает меня по плечу и смотрит в упор колдовским взглядом.

Поди пойми этих женщин. Мамаша требует сдать ей девушку и полностью теряет к ней интерес, обнаружив явное свидетельство того, что она тут. Зачем, почему, если она действительно хочет разыскать девчонку? Непонятно. Я чувствую себя тупым бревном.

Долли уже покачивающейся змеиной походкой идет к выходу, как вдруг встревает шериф. Я вижу на его лице обиду. Последнее слово не за ним!

Малыш Люк хмурится и важно заявляет:

– Погоди, Долорес. Не верю я этому докторишке. Уж больно складно он все рассказывает. – Шериф подходит ко мне, внимательно смотрит в лицо, потом медленно обводит взглядом комнату. – Раз уж мы сюда приперлись, то я хочу осмотреть дом. Ведь вы не против, док?

Я соглашаюсь. Отказ явно вызвал бы у него дополнительное подозрение. Коп медленно обходит первый этаж – гостиную с кухней и столовой, кладовую. Эта часть дома просматривается насквозь. Каждая деталь здесь говорит о том, что это жилище закоренелого холостяка.

Когда он идет в гараж, я достаю злополучный чулок и запихиваю в мусорное ведро, которое коп уже осмотрел. Как я мог его не заметить? Всю одежду девушки я собрал в охапку, вынес и выбросил. Тогда я думал больше о том, чтобы вытянуть ее с того света, вот и прошляпил.

Люк тем временем идет в гараж, потом проходит в палату, осматривает операционную. Там стерильная чистота. Он подозрительно хмыкает и выходит, так и не заметив двери, замаскированной под шкаф с инструментами.

Потом шериф возвращается в гостиную и поднимается на второй этаж. У меня внутри все холодеет от страха. Мы втроем заходим в кабинет, осматриваем одну спальню, потом вторую. Шериф заглядывает под кровать, зачем-то смотрит в окно, подходит к шкафу.