Вышивальщица

Анорексия испугала Веру Илларионовну настолько, что она отправилась к Маргарите в клинику, заплатила сколько та потребовала и получила на руки драгоценный рецепт. «Каликста» помогла: Арина перестала плакать по ночам, ела по-прежнему мало, но с аппетитом. Ещё она взялась вышивать сложный цветочный букет, для которого были куплены шебби-ленты разных цветов: «мелованный белый», «трофейное золото», «арбуз», «шампань», «лист мяты», «замороженный лайм», «розовый лосось», «тёмный голубой», «торжественная фуксия» и «акварель».

За шебби-ленты (винтажные «мятые» ленты, имеют однородное переплетение и мерцающий блеск) Вечеслов заплатил по 35 рублей за метр. Арина схватила подарок с вожделением жаждущего в пустыне и не поднимая глаз корпела над вышиванием, для которого сделала несколько эскизов.

Ремиссия, наступившая от купленных по контрабандному рецепту таблеток, – ремиссия была более чем странной. Эльмира Олеговна с её матерной хореографией была послана к чёртовой бабушке, причём в буквальном смысле, по телефону, с удовольствием проговаривая каждое слово. Преподавателю английского Арина просто сказала, что больше на занятия не придёт. И погрузилась в мир серого безразличия, в котором яркие цвета имели только вышитые картины.

К одноклассникам относилась с холодком, хотя после олимпиады (после двух олимпиад!) одиннадцатый «А» объявил Валентише бойкот и дружно встал на сторону Арины. Девчонки звонили и звали гулять, предлагали дружить, приглашали на дни рождения. Арина вежливо отказывалась, не испытывая никаких эмоций. Не радовала даже ранняя весна. А одноклассников – радовала, и как-то так вышло, что в одиннадцатом «А» все друг в друга повлюблялись. Это было общее сумасшествие. Писали записки, сочиняли стихи, а Олег Неделин пел на школьном дворе под гитару песню неизвестного автора «Семь королей»:

«Семь королей тебя украсть хотели,

Семь королей полцарства дать могли.

Но одного они понять не смели: нет королей у любви…

Старый король не выдержал да крикнул,

Крикнул он так, что слышал весь дворец,

Что его дочь выйдет за любого, с нищим пойдет под венец.

Ждать не пришлось, открылись вдруг ворота

Нищий в лохмотьях у дверей стоял,

И у отца пропала вся охота, сам пожалел, что сказал.

Где его дочь, теперь никто не знает,

Знают лишь то, что счастливы они,

Семь королей тебя украсть мечтали, но нет королей у любви»

Девчонки поглядывали на Неделина, и каждой хотелось думать, что Олег поёт для неё одной. Высокий цыгановатый Неделин нравился половине девчонок из их класса. А Арине нравился Никита, мальчик с соседней дачи.

– Арин, а тебе кто нравится? Чего молчишь? – приставали девчонки.

– Никто.

– А ты в какой институт будешь поступать?

– Ни в какой. Работать пойду.

– Тебя твои опекуны работать заставляют?

– Ничего они не заставляют.

– А чего тогда учиться не хочешь?

– Просто не хочу, и всё.

Она никому не расскажет о своей мечте: выучиться на врача-психиатра и придумать лекарство от проклятого биполярного расстройства, которое, говорят, неизлечимо. Она никому не расскажет.

А на выпускной бал придёт в вишнёвом платье. Все девчонки будут в белом, а она в вишнёвом, шёлковом, струящемся по телу. А волосы выкрасит оттеночным бальзамом «Дикая вишня».

Глава 13. Тридцать сребреников

Как уже было сказано, одиннадцатый «А» объявил классной руководительнице бойкот. На уроках алгебры, если Валентиша вызывала к доске, не вставали из-за парт. Требование положить на стол дневник игнорировали. Выручали письменные работы, которые «бастующие» всё же писали. Услышав звонок, поднимались и уходили, не дождавшись Валентининого «Урок окончен, можете идти» и не сказав до свидания.

Одиннадцатый «А» недооценил противника. Выждав удобный момент, когда Арины не было поблизости, Валентина Филипповна подошла к стайке девочек. Те прекратили разговор и замолчали, все разом, вопросительно глядя на учительницу.

– Ну и долго это будет продолжаться? Эта игра. Вы конечно думаете, что это я не пустила Зяблову на Всеросс (сокращённое название Всероссийской олимпиады школьников). Прогнулась перед директором, и на олимпиаду поехал его сын.

– А разве не так? – девчонки с вызовом смотрели ей в глаза и не отводили взглядов.

Сейчас им станет стыдно…

– Вы хоть знаете, что она отказалась? Мы с Пал Палычем полчаса её уговаривали, и просили, и умоляли, и напоминали о чести школы… Пал Палыч готов был на колени перед ней встать. А она ни в какую. Не поеду, и всё. Развернулась и ушла.

– Как?.. Почему?! Победителям Всеросса гранты дают, она бы столько денег получила… И в институт без экзаменов принимают, – заволновались девчонки.

– Гранты не для школьников, – просветила их Валентина Филипповна. – Гранты для тех, кому уже исполнилось восемнадцать и кто поступил в профильные вузы на бюджетное обучение и представил соответствующие документы. У них будут стипендии по двадцать тысяч. А школьникам премии, с этого года. А раньше были только дипломы и льготы при поступлении в вуз.

Выждав театральную паузу, Валентина обвела глазами притихших девочек и продолжила: