Высиженного яйца не стоит

– А мы в Буден слетаем! Там и море рядом…

– Море! – восторженно проговорил Ларс. – Возьмите меня с собой!

Оба дракона одновременно обернулись и уставились на омегу черными и светло-голубыми глазами. Бенгт громко рассмеялся, хлопая себя по коленке, а Йон сердито уставился на Ларса и изобразил пару жестов, надеясь, что омега сообразит. Ларс тут же вспомнил, что должен изображать несчастную жертву, и, скорчив лицо, стал спешно исправляться:

– Там, в городе, может, рыцаря привлеку и попрошу меня спасти… чтобы дольше тут не ждать и не томиться… не мучиться, не плакать долгими и одинокими ночами.

Йон одобрительно закивал, а Черный сердито покачал головой.

– Иди в свою башню, омежка, не мешай серьезным дядям приятно время проводить! – и уже повернувшись к Снежному, продолжил: – Я тебя больше десяти лет не видел, ты похорошел, моя снежная лапочка, я по тебе скучаю, тоскую. Можно хоть один поцелуйчик?

Ларс, услышав такие слова, сильно расстроился, пнул стул, дверь, пол и ушел в свою башню, по дороге ругаясь и проклиная равнодушного и бессердечного хозяина, который не замечает омегу, а вот каких-то черных змеев, что десять лет не появлялись, тут же заобнимал да зацеловал!

И провожая взглядом в окошко двух улетающих драконов, Ларс вдруг почувствовал себя очень-очень одиноким.

***

Драконы приземлились недалеко от города, обратились в людей и тут же направились к таверне. Настроение у Ночного было боевое и приподнятое, и он сразу заказал себе пару галлонов пива, вина да чего покрепче, а сверху еще жареных свиней, кабанчиков, курочек и цыплят.

– С твоими аппетитами только дурак не догадается, что ты дракон! – заметил Йон.

– Я второй год покушать забываю! Вот и дорвался.

– А я со своим Ларсом привык каждый день питаться, даже охотиться не приходится, комфортно, – посмеялся Снежный.

– С охотой это ты верно делаешь. В последнее время людишки злые пошли, только кого съешь, тут же устраивают гонения и поджоги дворцов. Пара Болотных чуть не погибла так – вовремя в пещерах смогли спрятаться. Человечишки толпой опасны. А теперь еще и маги необразованные на их сторону встают. Даже мне страшно бывает!

– Мне из-за Ларса пришлось многие защитные заклятия снять, побаиваюсь, что в ловушку попадет да сгинет.

– Да, человечки глупые, непутевые. – Бенгт потер недовольно нос, ловя уплывающую важную мысль, но тут ему принесли выпивку, и он растянул рот до ушей, радуясь: – Прелесть-то какая! Хорошее пиво уж столетие не пробовал! Ты садись ко мне на коленки, Йон, милашка, мне без тебя одиноко и тоскливо. Почему в гости не прилетаешь?

– Да вот за Ларсом смотрю, он ко мне совсем малюткой попал…

– Все у тебя Ларс на уме, – Ночной вздохнул, – нехорошо это, брат, ты к нему привязался, как же отпускать будешь?

– Да как и все, – натянуто улыбнулся Йон и сел к другу на коленки, – попробуй о нем не думать, он меня всюду преследует и достает.

– Так на цепь посади и запри, – Ночной расслабился и положил Йону на грудь голову, с грустью вспоминая былые времена. – Устал я от одиночества, может, ты ко мне переедешь? Твой принц уже подрос, передай его первому попавшемуся рыцарю и снеси замок. У меня места много, сможем и твои богатства тоже спрятать, а еще у меня под боком огромный город, меня там уважают и боятся, и магов полно, которые общаться не против. Да и деревенек кругом видимо-невидимо: и поохотиться можно, и дань собирать. Все как и положено культурным драконам.

– Я подумаю, Бенгт, не могу пока бросить своего принца. Он не готов к жизни в холодном и взрослом мире. Мне его еще многому научить надо, так что рано отдавать рыцарю.

– Ты осторожнее. Привяжешься, грустить будешь, когда он уйдет. А они все уходят. Рано или поздно. Или к альфам, которые им физиологически нужны. Или от времени, над которым ни мы, ни они не властны. Я-то тебя подожду, что мне шестьдесят лет – пустое. А людишки дольше и не живут.

И прижимаясь к груди Йона, Бенгт услышал, как екнуло драконье сердце, а потом забилось отчаянно быстро-быстро. Взяв в свои руки светлые ладони, Ночной печально посмотрел другу в глаза.

– Не влюбляйся, прошу. Больно это – терять близких и слабых. Знаю, пробовал, долго потом отходил. А они ж как мотыльки, сгорают, скукоживаются, и все у тебя на глазах, пока ты продолжаешь любить и надеяться. Отдай Ларса, пока не поздно, проще сейчас помучиться немного, чем потом осознавать каждое мгновение, что оно может быть последним.

Йон лишь печально вздохнул и улыбнулся. Какая тут влюбленность, Ларс же обычный домашний питомец, за хозяйством следит, отнимает его время. Ну и просто рядом, постоянно где-то поблизости, где-то шуршит, елозит, издает свои шумы, запахи. Где-то близко, где-то рядом с сердцем.

Напились драконы знатно, еле отыскали дорогу домой. Ларс наблюдал из своего окна, как они, переплетаясь, пулялись в воздухе огненными шарами – у Снежного лазурное пламя, у Ночного – колькотаровое. От их игрищ стало совсем обидно. Подобрав на кухне сковородку, пошел встречать гуляк. Драконы же ввалились в окошко, чуть раму не выбили и развалились на полу в неприлично пьяных позах.