Высокая цитадель

— Пока все спокойно. Но они по-прежнему там. Так что, если вы высунетесь, они снесут вам голову. Будьте осторожны.

Он замолчал. Ему очень недоставало Форестера. С ним он мог бы обсудить ситуацию, не для того чтобы переложить на него часть ответственности, а чтобы самому лучше понять, что происходит. Он изложил Бенедетте свои соображения, и она немедленно откликнулась:

— Конечно, я поднимусь в лагерь.

— Да, мы должны рискнуть, — медленно проговорил он. — Делать нечего. И чем скорее мы пойдем, тем лучше.

— Пошлите сюда Дженни, а я буду вас ждать у озерка, — сказала Бенедетта.

О'Хара вошел в убежище и с удовольствием вдохнул аромат горячего кофе, который тут же дала ему Дженни. Между глотками он начал излагать свой план и, заканчивая, сказал:

— Очень многое ложится на ваши плечи, Дженни. Сожалею.

— Ничего страшного, — сказала она спокойно.

— Вы можете выстрелить только два раза, не больше. Мы оставим вам оба арбалета, зарядим их. Если начнется работа на мосту, пускайте обе болванки и затем идите к лагерю как можно быстрее. Если повезет, выстрелы задержат их хоть немного, и мы сможем приготовиться к обороне. И, ради Бога, не делайте оба выстрела из одного и того же места. Они уже определили наши любимые точки.

Он оглядел свой небольшой отряд.

— Вопросы есть?

Агиляр пошевелился.

— Значит, я должен вернуться в лагерь. Я чувствую, что я для вас обуза. Я ведь до сих пор ничего не сделал, ничего.

— Боже всемогущий! — воскликнул О'Хара. — Вы же главная фигура, из-за кого мы сражаемся. Если мы допустим, что они схватят вас, все наши усилия потеряют всякий смысл.

Агиляр медленно улыбнулся.

— Вы знаете так же хорошо, как и я, что я уже больше ничего не значу. Действительно, им нужен я, но они не могут оставить в живых и вас. Мистер Армстронг говорил именно это, не так ли?

Армстронг вынул трубку изо рта.

— Может быть, и так. Но вы не в состоянии сражаться, — сказал он напрямик. — И пока вы здесь, внизу, вы отвлекаете часть внимания О'Хары на себя. Так что лучше вам двинуться в лагерь и там сделать что-нибудь полезное, скажем, изготовить пару болванок для арбалета.

Агиляр наклонил голову.

— Меня поправили, и поделом. Извините, сеньор О'Хара, за то, что доставляю вам лишние хлопоты.

— Ничего, — сказал О'Хара натянуто.

Ему было жалко Агиляра. Этому человеку храбрости не занимать, но одной храбрости было недостаточно. Точнее, это была не совсем та храбрость, что сейчас требовалась. Интеллектуальное мужество хорошо в своем деле.

Подъем к лагерю длился почти три часа. Агиляр все же физически был очень слаб. О'Хара не переставал беспокоиться о том, что может произойти у моста. По крайней мере, он не слышал винтовочных выстрелов, но ветер дул с гор, и он не был уверен в том, донеслись бы они сюда. Напряжение внутри него росло.

Их встретил Виллис.

— Ну что, благополучно ушли Форестер и Родэ, и наш общий друг Пибоди? — спросил О'Хара.

— Они вышли раньше, чем я проснулся, — сказал Виллис. Он посмотрел вверх на горы. — Наверное, они сейчас уже у рудника.

Армстронг обошел требуше, одобрительно хмыкая.

— А вы хорошо поработали здесь, Виллис!

Виллис слегка зарделся.

— Сделал все, что мог… за короткое время и с такими материалами.

— Как же он будет работать? — спросил О'Хара, недоуменно взирая на сооружение.

— Он сейчас в разобранном виде, подготовлен к транспортировке, — с улыбкой ответил Виллис. — Мы покатим его по дороге на колесах.

— Я сейчас думал о русско-финской войне, — сказал Армстронг. Немного не из моей области, но все же. Там была придумана такая штука — «молотовский коктейль».

О'Хара мгновенно вспомнил еще об одной бочке с керосином и о пустых бутылках, валявшихся вокруг лагеря.

— Господи, вы опять попали в точку, — сказал он. — Соберите-ка все бутылки, какие нужно.

Затем направился к домику, где стояла бочка с керосином. Виллис крикнул ему вдогонку:

— Там открыто. Я был там утром.

Он толкнул дверь и остановился, увидев ящик с водкой. Медленно наклонившись, он взял одну бутылку, с нежностью погладил ее, посмотрел на свет. Прозрачная жидкость могла быть и водой, но он знал, что это за вода. Это была вода забвения, в которую можно было погрузиться и получить блаженство. Он облизал языком губы.

Снаружи раздался звук чьих-то шагов. Он быстро поставил бутылку на полку и задвинул ее за какой-то ящик. Когда вошла Бенедетта, он, склонившись над керосиновой бочкой, старался ее открыть.

Она принесла с собой пустые бутылки.

— Виллис сказал, что они вам нужны. Для чего?

— Мы будем делать своего рода бомбы. Нам нужны куски ткани, чтобы сделать из них пробки и фитили. Может, поищете что-нибудь?

Он начал наполнять бутылки керосином, а когда вернулась Бенедетта с куском материи, он показал ей, как надо затыкать бутылки, оставляя фитиль, который можно было бы без труда зажечь.

— Где остальные? — спросил он.

— У Виллиса возникла идея, — сказала она. — Армстронг и мой дядя помогают ему.

Он наполнил очередную бутылку.

— Вы не возражаете, если мы оставим вашего дядю здесь одного?