Высокий, молчаливый и смертоносный (ЛП)

Также он хотел трахнуть ее, пока питается, затем снова трахнуть и, вероятно, снова, но не мог сказать о таком сестре. Поэтому дал неубедительный ответ.

— Просто потому что.

Она фыркнула, когда встала и направилась к двери.

— Хорошо, скажи ей уйти, — сказал он, уверенный, что его слово — закон.

Марта рассмеялась.

Боже, что же это такое?

— Я пошла спать, Кристофер. Увидимся с тобой и Хлоей утром.

— Она здесь не останется! — бросил он ей вслед.

— Останется.

Он тихо зарычал, наблюдая за уходящей сестрой. Эта женщина не останется. Кристофера не волновали угрозы Марты. Если сестра попытается переехать, он притащит ее обратно или последует за ней.

В любом случае Хлоя не задержится здесь ни на секунду. Он не рассказал Марте, но та рискует жизнью молодой женщины, позволяя ей остаться. Кристофер никогда не хотел крови или тела кого-то сильнее в своей жизни. Его самоконтроль хорош, но не идеален.

Хлоя должна уйти.

Он зашел на кухни и обнаружил, что там пусто и… чисто? Что за черт? Он опустил глаза, и увидел блестящий белый пол с розовыми лепестками. Кристофер нахмурился и готов был поклясться, что еще утром пол был серым.

В комнате больше не пахло старой едой, пылью и тысячами других запахов. Пахло химикатами и апельсинами. Все поверхности были чистыми и сияющими. Он подумал с ворчанием, что и сам бы управился.

Затем закрыл глаза и прислушался. Раздалось два сердцебиения. Одно на первом этаже, которое принадлежало Марте, и другое на втором этаже, значит, Хлоя чувствует себя как дома.

Черт, нет.

Он поднялся по черной лестнице и устремился на сердцебиение. Оно доносилось из-за закрытой двери комнаты в конце коридора. Не замедляя хода, Кристофер распахнул дверь и ворвался внутрь, споткнувшись от вида, что ему открылся.

— Не стучишься? — рявкнула Хлоя, когда схватила полотенце и им прикрылась.

Он хотел заговорить, но не смог выдавить ни слово. Ее глаза были прикованы к чертову полотенцу, которое прикрывало небеса. Кристофер уставился на проклятую тряпку, желая, чтобы она упала или сдвинулась в сторону на пару футов, и он вновь бы увидел великолепное тело.

Большие груди с темно-розовыми сосками, плоский живот с небольшой выпуклостью, широкие бедра и мягкие (он был готов поставить на кон жизнь, что они были мягкими) светлые кудряшки между ног, которые просто умоляли о его внимании, что он готов предоставить.

С радостью.

— Полотенце не исчезнет и не упадет.

Она не мола знать наверняка, решил он, не отрывая взгляда от полотенца. Кристофер смотрел еще мгновение, словно умолял его сдвинуться.

— Тебе действительно нужно потрахаться, — сказала она сухо.

Их взгляды встретились. Боже! Это предложение?

Хлоя закатила глаза и обернула полотенце вокруг себя, заправив уголок между грудями, не дав ему увидеть их вновь.

«Черт».

— Ты что-то хотел? — спросила она.

Тебя.

— Я-я хотел… — пробормотал он, прежде чем чем опять замолчал. Его взгляд вновь спустился на ложбинку между грудей, по которой он жаждал провести языком, и желание, чтобы полотенце упало, вернулось.

Хлоя вздохнула и подошла к нему. Слава Богу, поскольку его ноги не шевелились, хотя он мысленно приказывал им двигаться. Она взяла инициативу на себя. И его это вполне устраивало. Он позволит ей задать темп и затем перехватит контроль над ситуацией, чтобы взять ее на всех поверхностях в этой комнате.

Хлоя крепко сжала его руки. «О, да». Он наклонился для поцелуя, но его бесцеремонно выпихнули из комнаты. А через секунду закрыли дверь перед лицом.

— Но… но…

С другой стороны, он услышал ее тихий смех. Кристофер еще секунду буравил взглядом дверь, прежде чем прийти в себя. Вероятно, хорошо, что между ними находилось препятствие, чтобы его кровь вернулась в голову. Он подумал с отвращением, что чертовски стар.

Пятьдесят лет он держал обещание, которое дал себе ради сестры, но один взгляд на прекрасное женское тело заставил послать все к черту и захотеть взять желаемое, но недоступное. Это только доказывало, что она должна убраться из этого дома и из этого города, пока он не потерял здравый смысл и не сдался, разрушая жизнь сестры.

Он постучал в дверь.

— Хлоя!

С раздраженным вздохом она открыла дверь. К счастью, в этот раз была одета. Его взгляд скользнул по узкой майке и странно возбуждающими сине-зелеными пижамным брюкам. К его величайшей радости эти два предмета одежды не встретились, давая взгляд на живот и пупок. Черт, он бы с радостью провел по коже языком.

Он чертовски жалок.

Два теплых пальца сжали его подбородок и заставили оторвать взгляд от его одержимости. Возможно, он захныкал.

— Привет, приятно, что ты вернулся, — сказала Хлоя с кривой улыбкой. — Так о чем ты хотел поговорить?

Она отпустила его подбородок, и ему пришлось приложить все силы, чтобы не опустить взгляд. По выражению ее лицо, Кристофер понял, что если проявит слабость, то вновь будет смотреть на дверь.

Он мысленно встряхнулся. Да, ему нужно выставить ее из дома и поскорее.

— Ты уволена, — сказал он твердым голосом, не требующим возражений.

Хлоя зевнула.

— Ладно, увидимся утром.

Она собралась закрыть дверь.

Кристофер прижал руку в двери, останавливая.