Высокое напряжение

Я проснулась в том редком, гладком, сфокусированном настрое, который сообщил мне, что я либо под нападением, либо Риодан опять зачаровал меня в целительный сон. Учитывая мои фрагментированные воспоминания, это последний вариант.

Я села, осматриваясь по сторонам в приглушенном свете. Комната была огромной, с высокими арочными потолками из темной узорчатой плитки, стены облицованы черными панелями. Справа от меня — огромный огонь в очаге, который занимал половину стены, чёрный кожаный диван и кресла, тёмный журнальный столик, над которым висела одна-единственная мерцающая люстра из кристаллов, отражавших сотни крошечных огоньков.

Я была одна, в кровати чёрного бархата с высокой спинкой, запуталась в черных шёлковых простынях.

Я чувствовала его запах на простынях. Слишком легко представляла его здесь, обнажённого, могущественного, свирепого, и все же контролирующего себя, эти холодные серебристые глаза блестят жарким, кроваво-красным из-за зверя. Я знала, как он трахался — как мужчина в огне. Не сдерживаясь, неукротимо, со стопроцентной сосредоточенностью. Я наблюдала за ним, когда была слишком юной, чтобы увидеть это, и все же достаточно взрослой, чтобы задрожать от осознания. Схватив шёлк в горсть и поднеся к носу, я вдохнула. Это было жестокое возбуждение, поражающая похоть, болезненно бодрствующая и живая. Мне ни разу не удалось заняться сексом, как я хотела, как я жила свою жизнь — без оглядки, на полной скорости, дико, несдержанно.

Пытка.

Я отбросила покрывало и принялась сортировать разрозненные воспоминания.

Риодан находит меня на полу в Святилище, закатывает меня в одеяло, забрасывает на плечо, несёт меня. Краткий проблеск ночного клуба Честер, затем тьма.

Риодан требует, чтобы я проснулась, выпила протеиновый коктейль, проснулась, выпила ещё. Дерусь с ним, хочу только спать. Рука в перчатке над моей головой. Жидкость льётся по моему горлу, мне опять угрожают трубкой для кормления.

Неважно, как бы далеко вглубь я ни уходила, он всегда приводил меня обратно.

Балор. Воспоминание врезалось в мой разум, приправленное чистым адреналином, и я напряглась.

Святой душесосущий дьявол, мне нужно поговорить с Риоданом, с Шедоном! Мы должны найти Балора, но что более важно, мы должны узнать, как его убить, поскольку даже моя ошеломительная сила оказалась неэффективной против бога. Мой один первый удар разнёс бы любого Фейри на кусочки. И тем не менее все, что мне удалось сделать со смертоносным, ненасытным Балором — это повредить ему ногу.

Бурно выдохнув, я соскребла свои длинные спутанные волосы с лица. И моргнула, уставившись на собственные руки. Обе угольно-черные. В одном из моих кулаков находилась прядь вороных кудрей. В другой — прядь рыжих. Я задрала один рукав, затем второй. Шипы на обеих руках.

Я вскочила с кровати и попыталась решить, какая из пяти дверей вела в ванную комнату. Я открыла ближайшую и моргнула, уставившись. Она выглядела знакомо, но сложно сказать, когда каждый предмет мебели разнесён в клочья. Даже в стенах и полах процарапаны глубокие полосы, как будто массивные смертоносные когти в ярости обратились против них.

Спустя долгий момент я узнала куски мебели, показавшиеся мне такими знакомыми. Это комната, в которой Риодан делал мне татуировку, которую я посчитала его приватными покоями, но оказалось, это лишь прихожая к настоящим приватным покоям внутри. Погодите… что? Я встала, осматривая руины. Комната была обставлена в точности так, как когда он татуировал меня. Святые передразнивающие мартышки, это я подражала его вкусу, а не наоборот! И я даже не осознавала этого. Я была подражателем. Моё настроение скисло.

Я захлопнула эту дверь и попробовала следующую. Кухня. Его прилавки не были в точности такими, как мои, но довольно близко. Я захлопнула эту дверь и открыла третью, затем помедлила, поколебавшись на пороге.

Я нашла ванную, и она щеголяла целой стеной из зеркал — в чьём угодно жилище, кроме Риодановского, эти серебристые стекла заставили бы меня нервничать — и все же внезапно я уже не так торопилась посмотреть на себя. Я имела чертовски хорошее представление, что увижу.

Покачав головой, приготовившись, я подошла к зеркалу.

И ахнула.

Я дёрнула вверх кофту, расстегнула ширинку на джинсах, опустила их и уставилась, внезапно разозлившись так, что не могла дышать.

Единственные части меня, которые остались не черными — это половина волос, половина лица, и пятно размером с кулак на животе. Мой левый глаз был полностью черным. Глубоко внутри поблёскивали огненные искорки. У меня глаз Охотника. Грёбаный ад.

Я долго стояла там, сражаясь со столь интенсивными эмоциями, что я не знала, что с ними делать. Я хотела убрать их в коробку. Знала, что я это могу. Просто упаковать это все, и вернуться в мир, и посмотреть, что случится дальше. Разобраться с тем, что бы ни случилось. Так я жила.

— И как же это обернулось для тебя? — саркастично пробормотала я своему отражению.