Высота одиночества. Все за мечту

К слову сказать, Рина буквально кожей чувствовала любопытные взоры, которые бросали на них фигуристы. Словно они с Крыловым нечто из ряда вон! В какой-то мере так, наверное, и есть, но из-за подобного внимания Рина чувствовала себя неуютно. Хотелось нахально посмотреть на спортсменов и рявкнуть, что у каждого вроде как имеются свои дела. Но она, конечно, ничего подобного не сделала, а тихо злилась, подливая масла в огонь непонятно откуда взявшейся ярости.

Хотя, нет. Очень даже понятной…

Игорь нагнал девушку спустя пару секунд и грубо схватил за предплечье.

– Хватит бегать! – проорал он.

– Отпусти меня! – вырываясь, прошипела она.

– Да что случилось-то?!

– А ты не знаешь? – Рината ехидно усмехнулась ему в лицо.

– Нет! – искренне воскликнул он. – Разозлилась из-за Марины? Да что я сделал?

– Черные волосы, голубые глаза… Ничего такого, на что стоило бы пялиться, – зло выплюнула Рината. – Заводят темненькие?

Она играла на нервах Крылова и прекрасно понимала, что устраивать сцену ревности за сорок минут до выхода на лед – идиотская затея, но при виде Самариной у нее просто крышу снесло.

В таинственной полуулыбке, играющей на губах молодой женщины, сквозила снисходительность, и Рина, застыв под пристальным взглядом Марины, ясно ощутила себя второсортной заменой. И уже ничего не могла поделать. Длинные черные волосы, перехваченные атласной лентой, глаза, цвет которых так походил на цвет ее собственных…

– Ты в своем уме? – тихо спросил Игорь. – Ты сейчас серьезно?

– Как никогда, – она выпрямила спину и, поджав губы, посмотрела на него в упор.

– Рин… – опешил Крылов. Разжал пальцы, высвобождая ее руку. Казалось, он давно научился ничему не удивляться, но партнерша опять нашла оригинальный способ поставить его в тупик непредсказуемым поведением. – Мы с Мариной друзья.

– Понятно.

– Что? Что, мать твою, понятно?! – вкрадчивый тон Ринки окончательно взбесил парня, руки вновь вцепились в ее плечи, и, видит бог, он хотел в этот момент вытрясти все идиотские мысли, что бродят в ее голове.

Рината молчала и сверлила Игоря злобным взглядом.

Где-то глубоко внутри, под толстой пеленой ярости и необъяснимой злости, ее рассудок задавал примерно те же вопросы, что и Крылов. Но она не знала ответов. Наверное, ее выходка выглядит глупой. Да и сама она смахивает на тупицу, безосновательно закатывая Игорю скандал прямо посреди коридора, где никого не оказалось только по счастливой случайности.

И ответа на вопрос почему она это делает, Рината дать не могла.

– Молчишь. Ну и ладно! – наклонившись, Игорь впился в ее губы жестким, требовательным поцелуем, язык его втиснулся в ее рот, сильные руки смяли ее, словно тряпичную куклу. Оторвавшись от Рины, он долгим, проникающим в самые дебри души взглядом посмотрел ей в глаза, а после прошептал: – Какая же ты дура, Ипатова. Ничего тебе не понятно.

И ушел.

– Какая же ты дура, Ипатова, – повторила Рината, полностью соглашаясь с диагнозом.

Стараясь прийти в себя, простояла пару минут, но спина по-прежнему была напряженной, мысли спутанными, а губы жгло стремительным поцелуем. Рината вдохнула, на мгновение прижалась пылающим лбом к прохладной стене и тихо застонала. Как же не вовремя… Вздохнула еще раз и, пытаясь скрыть охватившее ее смятение, отправилась на поиски Богославской.

Рината сидела на стуле перед зеркалом, сложив руки на коленях, и напряженно изучала свое отражение. Стоящая позади Алла, увлеченно создавала на голове дочери замысловатую прическу. Секунда за секундой, локон за локоном…

– Можно было и обычным пучком обойтись, – Рина не смогла промолчать.

Богославская на секунду оторвалась от ее волос и посмотрела на Ринату через зеркало. Девушка была слишком бледной, поэтому горящие решимостью глаза казались еще более яркими и выразительными.

– У вас должен быть целостный образ, – проговорила Алла, возвращаясь к прическе. – Начиная от музыки и заканчивая цветом губной помады. Зрители и судьи не просто увидят вас с Игорем, но и запомнят. Это…

– Залог успеха, – оборвала тренера Рина. – Я помню, вы говорили. Раньше…

Алла оценивающе осмотрела результат работы, уложила последний локон и скрепила волосы дочери яркой заколкой-цветком.

– Ты готова.

Положила руки ей на плечи и легонько сжала их.

– Спасибо, – Рината встала и посмотрела на себя в зеркало – вначале с одной стороны, затем с другой и, удовлетворенная результатом, снова встретилась взглядом с отражением. Отметила, что выглядит очень эффектно. Прежде она никогда бы не подумала, что красная помада будет смотреться на ее губах не вульгарно, а, скорее, оригинально, подчеркивая облик, придавая женского очарования и толику надменной гордости.

– Не за что, – Богославская улыбнулась и отложила расческу на столик. – Все, что было в моих силах, я сделала. Остальное зависит только от вас.

– Спасибо, – повторила Рината и, обернувшись, всмотрелась в нежное лицо.