Высота одиночества. Все за мечту

Но что-то подсказывало Ринате – дело вовсе не в зависти к бывшему партнеру. Злость Алисы, ее взгляд… Это нечто гораздо более глубокое и болезненное, чем переживания из-за успешно складывающейся после распада пары карьеры Устинова. Но лезть в душу к соседке Рина не собиралась. В своей бы разобраться для начала.

– Алис, жизнь вообще редко бывает справедливой, – вздохнула она и посмотрела на нее в упор. – Я сломала ногу в Ванкувере в тот момент, когда медаль была фактически у меня в руках. Да, возможно, не золотая, серебро или бронза, но настоящая олимпийская награда. Разве с этим смиришься? Игорь три года бултыхался на уровне второй десятки на чемпионате России, ведь все за него решил Владимир Николаевич. Парень даже спортивное гражданство сменить не мог. А в то время у него были шансы выбиться в топ. Но нет. И Самойлову вроде бы тоже досталось. Да, несправедливо, неправильно, но уж как есть. А ты можешь рассчитывать только на собственные силы, – Рина слегка улыбнулась. – Значит, надо быть на голову выше остальных. Чтобы ни один папа никому не помог.

– И без тебя знаю! – огрызнулась Алиса.

– Тогда прекращай жаловаться, – Рината пододвинула к Алиса шоколадку. – Мне тоже пришлось доказывать, что я лучшая, Алис. После того как Бердников забрал меня из детдома… Мне было пять, но я точно знала, что должна стать лучшей. И пусть никто и не подумает, что глава Федерации протаскивает бедную сиротку – даже сам Владимир Николаевич. А потом у него не возникло в этом ни малейшего сомнения.

Соседка, похоже, хотела ответить грубостью. Глаза ее, темно-карие, казались черными, а взгляд был колючим, наполненным ожесточенностью. Но Рина чувствовала – все это лишь одна сторона, именно та, которую Алиса желала показать. И слова, давшиеся Ринате на удивление легко, не вызвали у Решетниковой неприятия. Нет, они были именно тем, что она хотела услышать: именно в них она сейчас и нуждалась.

– Каково быть дочкой Бердникова? – абсолютно серьезно спросила Алиса.

Рината дернула плечом и качнула головой.

– Не знаю, – ответила она. – Но надеюсь выяснить.

Она дотронулась до локтя Алисы:

– Успокойся и выпей чаю. А вы с Максом… Я уверена, еще найдете возможности для усложнения программ в будущем.

– Ага, – Алиса кивнула, отломила кусочек шоколадки и сунула в рот. Посмотрела на этикетку. – Странный у тебя вкус.

– Ты сперва распробуй, – Рината подала Алисе кружку, и девушка сделала глоток.

– Спасибо, – она поставила чай на тумбочку и отломила еще один ломтик шоколадки. – А ничего… согревает.

– Мой любимый, – Рина сунула в рот дольку.

Алиса с улыбкой попросила:

– Покажи мне ее.

Переспрашивать, что именно, Рине было не нужно. Она поднялась с постели, подошла к вешалке, вытащила из куртки медаль и вернулась в спальную зону. Положила Алисе на коленки, и синяя ленточка змейкой скрутилась у той на бедрах.

– Красивая, – Алиса зачарованно провела по поверхности подушечками пальцев. Обвела выгравированную эмблему с пятью олимпийскими кольцами и названием спортивной дисциплины.

Медаль оказалась не полая: в центре, лоскутным рисунком в виде заснеженных горных вершин, были влиты узоры, символизирующее многообразие культурных традиций страны.

– И тяжелая, – сказала Рината. – Никогда олимпийское золото не держала в руках.

Алиса промолчала, продолжая рассматривать награду. Олимпийское золото… Кусок металла, символизирующий все, что дорого любому спортсмену – стремления, надежды и мечты. За эту медаль она готова бороться, пока у нее не кончатся силы, причем до самого конца.

Она вернула медаль Ринате, и та, достав из сумочки белый футляр, аккуратно уложила свое первое олимпийское золото внутрь.

Москва, февраль 2014 года

Федорова ввалилась в квартиру и включила в прихожей свет. Осмотрелась и недовольно выдохнула. Она чувствовала себя загнанной ланью: «Лера, сходи туда, Лера, сходи сюда, Лера, почему ты до сих пор здесь, если еще час назад должна была метнуться в аэропорт и вылететь в Москву? Ой, я тебе не сказал? Лерочка, да, тебе срочно нужно покинуть олимпийский праздник и съездить за документами, которые, конечно, я оставил дома. В Москве».

Спасибо хоть не в Лос-Анжелесе и выдал билет бизнес-класса.

Федорова скинула сапоги, смахнула с шубы капельки растаявшего снега и прошла в святая святых Владимира Николаевича Бердникова. Ключи от квартиры он вручил Лере со словами: «Ничего не трогай и не суй нос, куда не следует». Но она была бы не она, если бы выполнила требование. Девушка изучила кухню, осмотрела шкафчики и сделала вывод о том, что дома хозяин практически не питается. Только пара упаковок с зерновым кофе, бутылка виски «Чивас Ригал» восемнадцатилетней выдержки и – о чудо – пачка риса.