Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в.

Главную причину «нецерковности» архиепископ Антоний видел в стремлении Комитета 1868 г. устроить преобразование духовных академий по примеру университетской реформы 1863 г. При этом он одобрял стремление поставить академии на одинаковый с университетами уровень в учебном отношении и в правах, но в проекте – лишь механическое копирование: полную богословскую специализацию академий проект не проводил, но вводил публичные диспуты при защите диссертаций, выборность ректора и инспектора, Конференции заменял Советами, бакалавров – доцентами, вводил факультеты и деканов. Архиепископ Антоний подозревал составителей проекта в тайных симпатиях идее полной секуляризации академий – преобразования в университетские богословские факультеты – и против этого возражал. Для университетских слушателей довольно введенных Уставом 1863 г. кафедр церковной истории и канонического права, а профессиональное богословское образование должно быть под контролем церковной власти, развивая богословскую науку в строгом духе Православия.

Архиепископ Антоний предлагал освободить от публичной защиты диссертаций лиц священного сана, доказавших свою ученость длительной богословско-учебной практикой, «с полным одобрением начальства». Выделение четвертого курса для особых специально-практических занятий считал вредным: общий курс высшего духовного образования умаляется, а для практических занятий специальными предметами целого года слишком много. Но главный недостаток проекта – дробление богословских наук на богословско-общеобязательные, специально-богословские и историко-богословские. Архиепископ Антоний считал Устав 1814 г. вполне современным и защищал его от обвинения в «недостатке жизненности», выдвинутого в объяснительной записке к проекту: Устав 1814 г. просто не выполнялся изначально в задуманной полноте, а некоторые положения были совсем парализованы в эпоху Духовно-учебного управления.

Митрополит Арсений (Москвин), хотя признавал, что проект составлен «разумно и отчетливо», высказывал весьма существенные несогласия, созвучные критике архиепископа Антония[462]

. Главную беду проекта митрополит Арсений, как и архиепископ Антоний, видел в желании составителей следовать университетскому Уставу 1863 г., который введен недавно и уже обнаружил недостатки. Дробление академий на факультеты неизбежно должно привести к упадку богословского знания и усилению разделений в преподавательских корпорациях. Настораживало митрополита Арсения перемещение акцента с общего богословского образования на специальные отделения: вступительные экзамены, вся учебная жизнь, экзамены на степень магистра, сочинение на ученую степень, – все связано исключительно с отделением. Ранняя специализация деформирует сознание будущего богослова и заставит, даже при сохранении основных богословских наук в числе общеобязательных, заниматься только теми из них, которые имеют отношение к его отделению. Преподаватели общеобязательных предметов, приписанные к одним отделениям, не будут иметь власти над студентами других отделений. Совет, состоя из лиц, заинтересованных по преимуществу частными проблемами своего отделения, не сможет радеть о развитии богословия в целом. Таким образом, новая постановка учебного дела, при наилучшем развитии его, обещала хороших специалистов-учителей, но односторонних, с поверхностным и сомнительным образованием, богословов[463]

.

Митрополит Арсений считал достаточным вариант Устава 1814 г.: группы предметов по выбору. Конкретные предложения митрополита Арсения по составу учебного плана были ориентированы на усиление пастырской и апологетической составляющих: гомилетику и нравственное богословие следовало бы сделать общеобязательными; физико-математические науки оставить во всех академиях[464].

Звание доктора богословия, по мнению митрополита Арсения, подобало только лицам духовного сана, заслуживающим того не одною ученостью, но и полезною службою Церкви. Кроме того, для укрепления церковности академий необходимо, по мнению митрополита Арсения, усилить власть местного архиерея над академией, вплоть до дарования ему права удаления от должности профессоров, деканов, инспектора и ректора, если заметит неправославное их направление. Надо было освободить проект от «варварской латыни»: ректора назвать правителем, инспектора – надзирателем, профессора – наставником, лектора – чтецом и т. д. При этом митрополит Арсений, считая, что всю жизненность идей может проверить только опыт, предлагал ввести составляемый Устав на 10 лет, по истечении которых исправить его и ввести уже окончательно.