Высшая математика

Поняв, что первую линию обороны проиграла, сделала два шага назад, увеличивая между нами дистанцию и понимая, что откладывать больше нельзя, выпалила:

— Мы расстаёмся! — успела внутренне усмехнуться постановке фразы. Не спрашивала. Не предлагала. А уведомляла о принятом решении. Прям как Матвей обычно. Парень стрельнул глазами в одну сторону, затем в другую, ничего не понимая. Ведь ещё вчера было всё хорошо. Даже лучше. Ещё вчера был уверен, что утром проснётся в моей постели, в качестве первого мужчины. А теперь, ни с того ни с сего, из-за мелкого недоразумения, одной необдуманно брошенной фразы, я взбрыкнула.

— Что случилось? — спросил напрямую. Меня это даже слегка удивило. Думала, снова начнёт вести себя как в прошлый раз в подобной ситуации.

— Я хочу быть с Кириллом, — тоже не стала лукавить и посмотрела ему в лицо. Наконец, не врала.

Матвей мгновенно напрягся, а в глазах мелькнула злость, сменяющаяся обеспокоенностью:

— Он заставил тебя это сказать? — взгляд исподлобья, скулы заострились, рука на ножке букета, который так и не взяла, сжалась сильнее, отчего крафт бумага зашуршала. А я не поняла, с чего такие умозаключения:

— Нет… — осторожно ответила, оценивая агрессивный настрой, — я сама этого хочу, — последние слова скорее прошептала, чем уверенно сказала.

— Ладно! — сморгнул, уставившись перед собой.

Прозвучало неправдоподобно. Ладно? Так просто? И всё? Но он реабилитировался, причём слишком резко:

— Переспишь со мной и свободна на все 4 стороны.

— Пересплю с тобой? — опешила, — что за бред? Зачем мне это делать, если я хочу быть с Кириллом?

Матвей опустил взгляд на букет в своей руке, будто впервые его увидел, и, горько усмехнувшись, вернул на меня:

— Потому что, если не сделаешь это, — голос пустой и холодный, — я покажу всем твои голые фотки. Интересно, Кирилл захочет с тобой быть, если весь универ станет думать, что я имел тебя в женской раздевалке?

— Какие фотки? — едва выговорила. Догадка пронзила, но отказывалась её принимать. Картинка в голове не складывалась.

А он продолжил:

— Помнишь, Кирилл тебе показывал свою любимую фотку из той подборки? Хочешь, теперь я покажу свою? — отбросил букет, как грязный веник в сторону, но не я, ни он на него не посмотрели, — сейчас, — достал из кармана телефон. Быстро снял блокировку и, полистав пару секунд, повернул экраном ко мне. Изображение на фото показало меня, собственной персоной, прикрывающаяся белой рубашкой. На первый взгляд, выглядела достаточно прилично. Стратегически важные места скрывались за вещью. Но, присмотревшись, поняла, что не видно и белья. Те части тела, которые выглядывали из-под рубашки были обнажёнными. Хотя на самом деле ведь оставалась тогда в лифчике и трусах. Матвей пояснил:

— Она мне сразу приглянулась. Ты даже в белье на ней смотрелась зачётно, словно голая, если не приглядываться, а пару раз мазнув кистью в фотошопе, оказалось, что убрать его в принципе не проблема, — секундная пауза, во время которой парень опустил взгляд в пол будто вспоминая, как это было, а затем поднял на меня совсем другой, раздражённый, чтобы уничтожить правдой: — я это сделал по приколу в тот же день, как Кир тебя нащёлкал. Мы же правда хотели их разослать, а потом я подумал, что одноразовая радость не так интересна, как получить с тебя реальную пользу.

— Ты подумал? — спросила на выдохе. Не хотела верить. Он всё знал? Нет, не так. Он всё придумал.

— Ну да! — продолжал жалить, — Ангелина слишком правдоподобно грозилась, что никакие спортивные достижения не помогут, и домашки эти придумала еще. Но потом сама же нам подкинула идею, слишком удачно тебя разрекламировала, и мы не устояли. План работал идеально. Пока… — спесь вмиг слетела, поток слов сорвался на вздох, на долю секунды показывая потерянный взгляд, — пока ты мне не понравилась. На самом деле. Блять! — растерянно поднёс ладонь к лицу, закрывая глаза, и отвернулся в сторону.

— Матвей… — мой голос дрожал.

Вместо ответа пронзил насквозь бешеным взглядом. Впервые за всё время отношений, видела его таким. Откровенно злым.

— Ты же… ты же обманываешь сейчас, правда? Просто тебя обидно…и ты всё придумал, чтобы сделать мне больно? — я находилась словно в состоянии аффекта. Не хотела этому верить. Отвергала факты, что Матвей знал про фотографии, видел их, хранил на телефоне. Так не могло быть. Так не должно быть.

Ему стоило соврать, воспользоваться предложенным оправданием, но, вместо этого, растягивая слова, смотря исподлобья и с пугающе всплывшей улыбкой, произнёс:

— Готова сделать всё, что захочу или пора разнообразить доску с расписанием твоими фотографиями?»

Тело пронзила холодная стрела острого льда. Он. Это действительно был он. С самого начала. Писал не Кирилл. Та переписка с неизвестного номера…это же Матвей. Именно так он всегда делал. Намекал на большее, чтобы с лёгкостью получить меньшее. Желаемое. Напугал меня тогда с ходу, что, когда в итоге попросил, всего-то решать матан я даже обрадовалась. Наивная дура!