Высшая мифология

Пол хотел отхлебнуть еще кофе, но чашка оказалась пуста.

– Сейчас налью! – вызвался Брендан, изо всех сил вживаясь в новую роль «хорошего мальчика». Он схватил чашку Майера и побежал к боковому столику. Когда Брендан повернулся спиной, Кейт карандашиком приподнял обложку его блокнота и успел прочесть несколько фраз из заготовки агитационного буклета для Гилбрет. «Хм, – с интересом подумал Кейт, – а я и не знал, что она стипендиат Родса [ 11]».

– Скажи, Пол, – спросил он, пока Брендан наливал кофе, – а если кто-то из нас станет распространять ложную информацию, «Пи-ди-кью» несет за это ответственность?

Черные брови Пола сошлись над переносицей.

– Когда как. А что?

– Да так, ничего, Пол, – сказал Кейт и встал, чтобы взять свои заметки. – Спасибо.

Кейт был практически уверен, что его записи насчет проекта «Аппалачи-Кола», сделанные на прошлой неделе, должны лежать у задней стенки ящика. Открыв ящик, он проверил свои сторожки. Один из сторожков был сдвинут с места.

Оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, Кейт подвинул папки вперед, порылся в ящике и нашел-таки потревоженный конверт. Нет, ничего не пропало, и даже появилось кое-что лишнее: первый набросок Дороти для акции «Весь мир лежал в пыли».

– Так и знал! – буркнул Кейт.

В вестибюле Кейт попросил у секретарши разрешения позвонить по городскому телефону и набрал номер чикагской Публичной библиотеки.

– Алло, справочная? Скажите, пожалуйста, существует ли какой-то список стипендиатов Родса? – спросил он, стараясь говорить как можно тише. – Угу... А не могли бы вы посмотреть одно имя?

Ждать пришлось довольно долго. Мимо проходили курьеры, клиенты и служащие агентства, но никто не обращал на него особого внимания. А тем, с кем Кейт встречался взглядом, он просто улыбался.

– Угу, прекрасно. Спасибо вам большое.

И зашагал дальше, весело насвистывая.

* * *

Мона не понимала, как ее врагу удается так ловко скрываться. Когда она звонила, X. Дойль все время был на месте, но тут же исчезал, если на ферме появлялся кто-то еще. Полиция ни в первый, ни в последующие визиты никого не заставала. Представитель телефонной компании сообщил, что видел только одну девушку. Иногда она уходила – тогда дверь никто не открывал и никаких признаков жизни ни в доме, ни в сарае заметно не было. Инспектор миграционной службы приехал буквально через несколько минут после того, как Мона повесила трубку, поговорив с X. Дойлем, однако X. Дойль успел исчезнуть, и никто из сыщиков его не видел. Проверка телефонной линии показала, что номер в доме действительно только один, и телефонный аппарат тоже один, тот, что висит на кухне на уровне пояса. Может, этот X. Дойль инвалид и действительно ездит на коляске, как говорила та девушка? Но человек, прикованный к инвалидной коляске, не мог бы исчезать так стремительно! И это не был Кейт Дойль – Брендан Мартуик каждый день добросовестно докладывал, что Кейт Дойль в Чикаго. Похоже, на этой ферме действительно творится нечто очень странное...

А нападки тем временем продолжались. Мону по-прежнему донимали телефонными звонками и письмами с претензиями и жалобами, ее доставали ядовитыми вопросами на встречах с избирателями и даже подходили к ней на улице... Она позвонила на ферму. X. Дойль еще раз поклялся, что он тут ни при чем. И снова потребовал, чтобы она назначила время и место встречи.

Но Мона выжидала. Она сперва хотела увидеть этот «знак», который ей обещали. Она не хотела продешевить, тем более теперь, когда доходы завода еле-еле покрывали повседневные расходы на его содержание. Пришлось отложить оплату нескольких неотложных счетов, чтобы хоть как-то подготовиться к визиту инспекторов АООС. Она пустила в ход все свое обаяние, чтобы уговорить еще нескольких кредиторов чуток обождать. Нельзя сказать, чтобы они остались довольны, но Мона поклялась, что оплатит счета при первой же возможности, и они согласились не прекращать поставки.

А проверка АООС тем временем навлекла на ее голову новую беду. В среду вечером, когда Мона вернулась на завод из очередной поездки, ее ждала телефонограмма из комитета демократической партии с просьбой перезвонить немедленно. Мона с колотящимся сердцем набрала номер и попросила к телефону Джека Гарримена, помощника председателя.

– А-а, Мона! – приветствовал ее добродушный голос. – Рад вас слышать. Как хорошо, что вы позвонили!

– Привет, Джек! – сказала она не менее сердечно. – Чему я обязана такой радостью?

– Видите ли, барышня, тут какое дело. Наверху ходят слухи, будто у вас возникли какие-то проблемы со стандартами АООС. То ли резервуары протекли, то ли что...

– Ну, не без того – это же удобрения, сами понимаете! – ответила Мона самым беспечным тоном, какой только могла изобразить. – Тут ведь у меня со всех сторон одни только поля. А полям лишние удобрения не повредят, тем более в это время года. Вот приезжайте, сами посмотрите. Все так зеленеет – просто заглядение!