Высшее Благо

- Да, тут потребуется уборка, - прокомментировал Юрген, выглядывая из иллюминатора, который при данных обстоятельствах казался мне просто ничтожно тонкой прослойкой бронированного стекла между мной и закрученными в спираль кусками зазубренного металла снаружи. Большая часть была покрыта инеем, поскольку остатки атмосферы кристаллизовались вокруг них, и я изо всех сил старался не очень-то думать о взрывной декомпрессии, которая несомненна предшествовала выбросу. И тут же с болезненным любопытством стал размышлять о том, сколько кусков летающего мусора, что отражался в свете солнца, восходящего над краем планеты под нами, представляют собой трупы тех, кто слишком медленно бежал к закрывающимся переборкам. Кивнув самому себе, я решил что беседа отвлечет меня [16].

- Представляю себе сколько, - согласился я. Я дважды подумал прежде чем брать его с собой, но теперь радовался, что взял. Он почти полностью восстановился, и если придирчивый тонкий голосок в моей голове прав, и тау что-то замышляют за кулисами, то лучше него никто не прикроет мне спину. К тому же я был не в настроении, после моей небольшой беседы с Живаном и Доналом, и раздражение от этого будет меня изводить еще несколько недель.

- Но зато благодаря ему, никто не сможет подкрасться к нам незамеченным.

- Никто здоровый, - после секундного размышления ответил Юрген, - но зато очень просто проскользнет одна из небольших тех штуковин - дронов, и никто его не заметит. Ауспекс будет забит сигналами.

- Совершенно верно, - сказал я, не особо-то довольный тем, что мне подкинули еще причину для волнений. Причем я не видел причин, зачем тау делать что-то такое, но затем понял, что все таки в этом есть смысл.

- Ты уже видишь космическую станцию?

Юрген покачал головой:

- Я думаю она на вашей стороне.

- Твоя сторона была на моей стороне минуту назад, - напомнил я как раз в тот момент, когда пилот заложил еще один вираж, на сей раз вокруг чего-то гораздо большего, нежели обычный кусок мусора, что было похоже на какую-то камеру высокого давления из фабрики или возможно на резервуар для какой-нибудь жидкости. В любом случае он был длиннее "Аквилы", и на мгновение затмил солнце. Когда освещение вернулось, он предстал под новым и неожиданным углом, вызывая у меня головокружение. Когда я проморгался, наконец-то в поле зрения появилась станция.

Конечно за долгие годы я видел достаточно таких конструкций, хотя с тех пор как наш искореженный корабль пролетел мимо такой станции падая на Нускуам Фундументибус своем безумном полете, вид такой же станции моментально заставил меня почувствовать тревогу. Я ждал что непрошеное неприятное ощущение пройдет сразу же как обычно, но оно отказывалось уходить, и через несколько минут я осознал, что оно и не пройдет до тех пор, пока я лучше не пойму происходящее.

- Ну и бардак, - сказал Юрген, как всегда не осознавая иронии, но в данном случае должен признаться, что на то была причина. Тау пытались взять на абордаж станцию во время первой изначальной атаки, надеясь лишить ССО шанса на пополнение припасов и ремонт [17]

, но они недооценили решимость защитников: встретившись с многократной превышающей огневой мощью и осознав, что их определенно уничтожат, капитан последней канонерки протаранил главный стыковочный рукав, превратив его, как и свой корабль, в высокоскоростную шрапнель, забрав таким образом с собой впечатляющее количество "Мант" [18]. Получившийся погром вынудил обе стороны оставить станцию, хотя я полагаю, что тау уже приложили достаточно усилий по ее восстановлению прежде чем пришел нежданный приказ прекратить огонь.

Когда наш шаттл подлетел ближе, перед нами в полной мере развернулась панорама повреждений космической станции. То, что издалека казалось всего лишь маленькими пятнышками на корпусе, постепенно вырастало, оказавшись огромными пробоинами или ожогами на армированном металле, или же вздутиями от внутренней детонации. И через эти разодранные проломы виднелись аналогичным образом искалеченные внутренние палубы, было понятно, что повреждения были глубже, чем позволял нам заглянуть свет прожекторов.

Тот тут, то там виднелись неисчислимые росчерки, подобные вспышкам светлячков, и на некоторое время я озадачился, пока мы не приблизились к освещенной зоне на краю станции, размером с целый город, там нас ждало тепло и воздух, и тут мимо нас проплыл знакомы гладкий силуэт, который я узнал. Это был гладкий дрон, с которыми я так хорошо познакомился на поле боя, хотя конкретно у этого вместо вооружения торчала горелка; он проплыл мимо иллюминатора, через секунду за ним последовало еще двое, неся с собой решетки и плоские листы обшивки в своих шарнирных манипуляторах.