Высшие кадры Красной Армии 1917-1921

В феврале 1897 года сожгла себя в Петропавловкой крепости курсистка Ветрова. Это событие вызвало мощный резонанс в революционной и студенческой среде. В Николаеве насчитывалось около 8 тыс. заводских и 2 тыс. ремесленных рабочих, причём в подавляющем большинстве своём грамотных. Соколовский познакомил Троцкого с «сектантом» (по специальности — пиротехником) Иваном Андреевичем Мухиным, вскоре ставшим «главной фигурой организации». Знакомясь с Мухиным и его друзьями, Бронштейн назвал себя Львовым. Эта первая конспиративная ложь вроде бы далась «нелегко»[35]

. По воспоминаниям Троцкого,

«рабочие шли к нам самотёком, точно на заводах нас давно ждали. Каждый приводил приятеля, некоторые приходили с жёнами, несколько пожилых рабочих вошли в кружки с сыновьями. Не мы искали рабочих, а они нас. Молодые и неопытные руководители, мы скоро стали захлёбываться в вызванном нами движении. Каждое слово встречало отклик. На подпольные чтения и беседы, по квартирам, в лесу, на реке собиралось 20–25 человек и более. Преобладали рабочие высокой квалификации, недурно зарабатывавшие. На николаевском судостроительном заводе уже тогда существовал 8-часовой рабочий день. Стачками эти рабочие не интересовались, они искали правды социальных отношений. Некоторые из них называли себя баптистами, штудистами, евангельскими христианами. Но это не было догматическое сектантство. Рабочие просто отходили от православия, баптизм становился для них коротким этапом на революционном пути. Впервые недели наших бесед некоторые из них ещё употребляли сектантские обороты и прибегали к сравнениям с эпохой первых христиан. Но почти все скоро освободились от этой фразеологии, над которой бесцеремонно потешались более молодые рабочие»

[36].