Высший генералитет в годы потрясений Мировая история

УЛЬРИХ. На лд 86 тех же показаний от 21 июля 1941 года вы говорите: «Поддерживая все время с Мерецковым постоянную связь, последний в неоднократных беседах со мной систематически высказывал свои пораженческие настроения, указывая неизбежность поражения Красной Армии в предстоящей войне с немцами. С момента начала военных действий Германии на Западе Мерецков говорил, что сейчас немцам не до нас, но в случае нападения их на Советский Союз и победы германской армии хуже нам от этого не будет». Такой разговор у вас с Мерецковым был?

ПАВЛОВ. Да, такой разговор происходил у меня с ним в январе месяце 1940 года в Райволе.

УЛЬРИХ. Кому это «нам хуже не будет»?

ПАВЛОВ. Я понял его, что мне и ему.

УЛЬРИХ. Вы соглашались с ним?

ПАВЛОВ. Я не возражал ему, так как этот разговор происходил во время выпивки. В этом я виноват.

УЛЬРИХ. Об этом вы докладывали кому-либо?

ПАВЛОВ. Нет, и в этом я также виноват.

УЛЬРИХ. Мерецков вам говорил о том, что Штерн являлся участником заговора?

ПАВЛОВ. Нет, не говорил. На предварительном следствии я назвал Штерна участником заговора только лишь потому, что он во время Гвадалахарского сражения отдал преступное приказание об отходе частей из Гвадалахары. На основании этого я сделал вывод, что он участник заговора.

УЛЬРИХ. На предварительном следствии (лд 88, том 1) вы дали такие показания: «Для того чтобы обмануть партию и правительство, мне известно точно, что Генеральным штабом план заказов на военное время по танкам, автомобилям и тракторам был завышен раз в 10. Генеральный штаб обосновывал это завышение наличием мощностей, в то время как фактически мощности, которые могла бы дать промышленность, были значительно ниже… Этим планом Мерецков имел намерение на военное время запутать все расчеты по поставкам в армию танков, тракторов и автомобилей». Эти показания вы подтверждаете?

ПАВЛОВ. В основном да. Такой план был. В нем была написана такая чушь. На основании этого я и пришел к выводу, что план заказов на военное время был составлен с целью обмана партии и правительства.

УЛЬРИХ (оглашает показания подсудимого Павлова, данные им на предварительном следствии (лд 89, том I) о его, Павлова, личной предательской деятельности и спрашивает у подсудимого, подтверждает ли он эти показания).

ПАВЛОВ. Данные показания я не подтверждаю. Вообще командующий связью не руководит. Организацией связи в армии руководит начальник штаба, а не командующий. Этот пункт, что я сознательно не руководил организацией связи в армии, я записал для того, чтобы скорее предстать перед пролетарским судом.

Мои показания и в отношении УРов, что я якобы сознательно не ставил вопрос о приведении их в боеготовность, также не отвечают действительности. Подчиненные мне укрепленные районы были в лучшем состоянии, чем в других местах, что может подтвердить народный комиссар обороны СССР.

УЛЬРИХ. По этому поводу Климовских на предварительном следствии показал: «Работы по строительству укрепленных районов проходили чрезвычайно медленно. К началу военных действий из 600 огневых точек было вооружено 189 и то не полностью оборудованы» (лд 25, том 2).

ПАВЛОВ. Климовских говорит совершенно верно. Об этом я докладывал Центральному Комитету.

УЛЬРИХ. Когда?

ПАВЛОВ. В мае 1941 года.

УЛЬРИХ. О боеготовности укрепленных районов вы сами на предварительном следствии показали: «Я сознательно не ставил резко вопроса о приведении в боеготовность укрепленных районов, в результате УРы были небоеспособны, а УРовские войска даже по плану мая месяца не были развернуты».

ПАВЛОВ. Эти показания я подтверждаю, только прошу вычеркнуть из них слово «сознательно».

УЛЬРИХ. Свои показания от 21 июля 1941 года вы заканчиваете так: «Будучи озлоблен тем обстоятельством, что многие ранее близкие мне командиры Красной Армии были арестованы и осуждены, я избрал самый верный способ мести — организацию поражения Красной Армии в войне с Германией». «Я частично успел сделать то, что в свое время не удалось Тухачевскому и Уборевичу, то есть открыть фронт немцам» (лд 92, том 1).

ПАВЛОВ. Никакого озлобления у меня никогда не было. У меня не было основания быть озлобленным. Я был Героем Советского Союза. С прошлой верхушкой в армии я связан не был. На предварительном следствии меня в течение 15 дней допрашивали о заговоре. Я хотел скорее предстать перед судом и ему доложить о действительных поражениях армии. Поэтому я писал и о злобе и называл себя тем, кем я никогда не был.

УЛЬРИХ. Свои показания от 11 июля 1941 года вы подтверждаете?

ПАВЛОВ. Нет, это также вынужденные показания.