Высший генералитет в годы потрясений Мировая история

Собранная мозаика сведений получилась довольно многокрасочной. От утверждения о том, что Жуков все-таки вынашивал план заговора против Сталина, до его несносного характера, который и послужил основным поводом для слезного обращения одесских властей в Москву с просьбой убрать из их города этого новоявленного диктатора. Сторонники версии личной неприязни Сталина к полководцу, вызванной завистью к его военной славе, утверждают: генералиссимус опасался держать Жукова вблизи границы, неровен час — ускользнет за бугор. В этом случае идеальным представлялся какой-либо внутренний военный округ. Остановились на Уральском.

Сразу оговорюсь: последняя версия самая уязвимая, поскольку никаких документальных подтверждений ее существования найти не удалось. Есть лишь косвенное свидетельство, будто бы министр Вооруженных сил Булганин, вернувшись из Одессы, куда выезжал с проверкой, во время доклада Сталину то ли в шутку, то ли с намеком обронил: граница с Турцией рядом, а от этого гордеца Жукова всего можно ожидать. Так было или нет, сегодня сказать трудно, да, пожалуй, уже и невозможно — из-за давности лет. Кстати, серьезные исследователи считают эту версию выдумкой досужих газетчиков. Жуков, убегающий в Турцию, — это из области больного воображения.

Самое удивительное, что по-прежнему существует весьма стойкое убеждение в причастности Жукова к созревавшему в среде военных заговору против Сталина. Эту точку зрения разделяет довольно большой слой из числа бывших работников МГБ. Основание: полученные из Одессы шифровки о том, что Жуков вооружает офицеров. Командующий округом якобы подписал указ о выдаче большому числу людей табельного оружия с правом его ношения и во внеслужебное время.

По рассказам ветеранов Лубянки, ряд этих офицеров был арестован контрразведкой. Нити из штаба Одесского округа потянулись в другие города — туда, где на малозаметных должностях прозябали опальные генералы, пониженные Сталиным в званиях и снятые с высоких постов за присвоение трофейного имущества в Германии. Обиженные генералиссимусом искали авторитетную фигуру, вокруг которой можно было бы сплотиться. Их взоры обращались к Жукову, тоже обиженному Сталиным.

— Абакумов под руководством Берии подготовил целое дело о военном заговоре, — рассказывал автору этой книги высокопоставленный в прошлом генерал с Лубянки. — После ареста ряда офицеров округа, которым командовал Жуков, встал вопрос об аресте самого командующего. Однако Сталин выслушал предложение Берии и сказал: «Нет, Жукова арестовать не дам. Не верю во все это. Я его хорошо знаю. Я его за четыре года войны узнал лучше, чем самого себя».

И снова никаких документальных подтверждений. Только слова, ссылки на неких знакомых, которые слышали об этом от своих знакомых. И убедительная просьба не включать диктофон.

Хотя — стоп! Не отсюда ли сигналы в Кремль и на Лубянку, не отсюда ли слухи о том, что маршал вооружает офицеров? Он действительно издал приказ о выдаче оружия и разрешил круглосуточное его ношение. Но вовсе не потому, что готовил свержение Сталина, а совсем по иным причинам.

В сорок шестом Одесса кишела бандитами и ворьем. Они наводили страх на мирных жителей. Раздевали прямо на улицах. Чуть что — финкой в бок. Нападениям подвергались и военнослужащие.

Чтобы обезопасить их жизнь, Жуков приказал выдать личное оружие. Бдительная агентура, денно и нощно следившая за маршалом, тут же сообщила в Москву: Жуков вооружает офицеров.

Столичные чины, к которым стекалась эта информация, преподносили ее наверх в той интерпретации, в какой ее хотели услышать недоброжелатели Жукова из числа ближайшего сталинского окружения. Счастье маршала, что Сталин не поверил этим наветам.

Гром грянул совсем с другой стороны, не с высоченного кремлевского олимпа, а со здания несколько пониже, но тоже властного, хотя и местного значения.

История с раздачей военнослужащим оружия, о чем распорядился командующий округом Жуков, имела неожиданное продолжение.

Приказ был отдан исключительно с целью обезопасить жизни офицеров, которые становились жертвами грабежей, а при сопротивлении дело доходило до тяжелых увечий и даже убийств. Жуков чернел лицом, когда ему докладывали об очередном ЧП. Люди прошли войну, вернулись живыми и невредимыми из величайших в мире сражений, чтобы погибнуть на темной одесской улице от бандитского ножа? — выговаривал он в трубку начальнику милиции.

Увы, справиться с преступным миром у городских стражей порядка силенок явно не хватало. Убедившись в этом, Жуков подписал приказ о выдаче офицерам на руки табельного оружия — для самообороны.

Однако это новшество не охладило пыл уголовников. Нападения на военных даже участились — по мнению руководства милиции, в целях завладения оружием. Выслеживали и нападали на одиночек-офицеров втроем-вчетвером. Отобранное оружие пополняло арсеналы бандитских шаек.

Городские власти не преминули использовать нарекания милиции против строптивого командующего. Тем более что у горкома и обкома партии были свои счеты с Жуковым.