Выстрел, который снес крышу

– Какой «Ниссан»? А-а, «Ниссан»! Так сейчас будет. И нас с тобой за одно место возьмут! Тебе это нужно?

– А сколько там людей?

– Где, в «Ниссане»? Один. Мы бы его вдвоем сделали!

– Откуда ты знаешь, что один? Там салон затемнен, ничего не видно.

– Да нет, нормальный там салон… Ты что-то путаешь, Топор!

– Да? Может, и путаю! – пожал плечами Павел. – Может, ты и не хотел меня сейчас убить.

– Я?! Тебя?! Да что ты такое говоришь! – приложив руки к груди, возмущенно протянул Зубр.

– Может, и не хотел… Но ты и за Горухана подписаться не хотел. Типа зачем тебе это надо!

– Ну, может, сразу не захотел. А потом захотел! Мы же для того здесь, чтобы с киллера спросить!

Левое ухо Павел закрыл плечом, правое – пальцем свободной руки. Он выстрелил поверх головы Зубра, пробив пулей металлическую обшивку крыши.

Взревев, как раненый зверь, тот руками обхватил голову, будто пытаясь нащупать в ней дырку.

– Я тоже не хотел тебя убивать. А теперь захотел, – сказал Павел.

Но Зубр оглох от выстрела и ничего не слышал. Глаза дикие, рот искривлен, на губах пена. Он уже не орал, но воздух с хрипом выходил из легких.

– И я тебя убью! – крикнул ему на ухо Торопов.

И приставил ствол к его затылку.

– Говорят, из «ТТ» нельзя стрелять в упор, ствол запирается. Давай проверим, так это или врут!

– Не надо! – в страхе пробормотал Зубр.

– Если через минуту твой «Ниссан» не появится, я пробую.

– Он не появится!

– Не появится, потому что за нами никто не следит, ты это хотел сказать?

– Да. Но я точно не знаю, может, и следят за нами.

– Кто? Эльвира?.. Спасти тебя сейчас может только правда. Сам подумай, какой смысл мне тебя убивать? Мне Дарью надо найти, а грех на душу брать я не хочу. Но если ты доведешь меня до крайности, я за себя не ручаюсь… Ты меня понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Зубр.

Страх уже слегка разжал свою мертвую хватку, но Зубра начало трясти как в лихорадке: сказывался стресс.

– Кто за нами может следить?

– Эльвира.

– Ты ее знаешь?

– Да.

– Фамилия?

– Архипова.

– Кто она такая?

– Главный врач психиатрической больницы.

– Какие у тебя с ней дела?

– Бизнес. Только бизнес.

– Какой бизнес?

– Нормальный бизнес. Легальный… Она мне «Седьмую эру» отдала и «Золотую щуку». Ты прав, нет никакого Калмыка.

– А кто есть?

– Эльвира.

– Только она одна?

– Да, – немного подумав, ответил Зубр.

– Ты в этом уверен?

– Да.

– А я почему-то не очень.

И снова Павел выстрелил у Зубра над головой. На этот раз так близко, что тому пришлось слюнявить пальцы, чтобы смочить обожженную макушку. Но на этот раз он уже не завывал сиреной.

– Ты сказал, что Калмыка нет, – проговорил Павел. – А кто есть? Эльвира и еще кто?

– Антон, – икнув, сообщил Зубр. – Они вместе. Дела у них общие, но Антон сверху. Это была его идея с казино…

– Разве «Варьете» и «Птица счастья» Горухану принадлежали?

– Нет, этими клубами кадр один владел. А потом его не стало.

– Что за кадр? Как фамилия?

– Корчин. Корчин его фамилия.

– Значит, все-таки был Корчин.

– Был.

– И жена его с Горуханом путалась?

– Ленка, что ли? Сука! Сначала со мной путалась, потом с Горуханом. Я ему говорю, не надо Ленку трогать, моя баба, а он говорит, что не моя. Вот женишься на ней, тогда, говорит, пальцем не трону. А пока у нее муж есть, она, значит, общая.

– Да, но мужа потом не стало.

– Ну, не стало. Разбился он.

– Кто помог ему разбиться?

– Да нет, никто. Сам по себе.

– А если хорошо подумать?

– Не знаю, может быть, Эльвира.

– Зачем ей это?

– Ну как же! У Игорька бизнес, свой железобетонный завод, стройдворы по всей области, он еще и дорожным строительством занимается, в Москве подряды, такие железобетонные, как завод. Он дороги сначала строил, а потом их латал, деньги на этом хорошие поднимал. И еще «Варьете» у него в Ульянове, «Птица счастья», ну, еще магазинов много, вернее, площадей под них, он их в аренду сдавал. Очень хороший бизнес, ничего не делаешь, а деньги капают. Дом себе в Некраске отгрохал – мама не горюй. Портик с колоннами, фонтаны, крытый бассейн размером с море.

– А дом этот жене достался, – сказал Павел, вспоминая давний, затуманенный Эльвирой разговор с Дарьей.

– Ну, не только дом, почти все.

– Да, но это почти все она на какого-то Юргина переписала. Или Юрыгина…

– Не знаю такого, – покачал головой Зубр. – Но переписала, да. Юргин этот, или Юрыгин – подставной, для Эльвиры это просто, ей такого подставного как два пальца в мармелад. Доводит пациента до полной деградации, выписывает потом как здорового, отправляет в дом престарелых, где он живет, ни о чем не думает. Такой никогда права на имущество не предъявит. И свое же завещание не отменит. А завещание, угадай, в чью пользу?

– В пользу Эльвиры?

– Ну, и ей кое-что достанется. И Антону. И еще кому-нибудь, кто с ними.

– И тебе. Я так понимаю, сейчас ты ульяновским бизнесом Корчина заправляешь.

– Ну, есть немного.

– И с чего такая милость?

– Есть моменты.

– Какие моменты?

– Да так.

Торопову пришлось вновь выстрелить над ухом у Зубра, заставив его биться в истерике.

– Хватит, хватит, все скажу! – мотая головой, взвыл тот.

– Кто Корчина убил? – громко спросил Павел.