Выстрел в холмах

Следующим был вызван детектив-сержант Хорн. Когда он предстал перед коронером, его круглые глаза уставились на этого чиновника. В руках Хорн держал длинный сверток из коричневой бумаги. Он положил его на стол, но не стал разворачивать. Раскрыв блокнот, чтобы освежить память, он дал краткие показания. Он описал, как он провел обыск места преступления и нашел табачный пепел и кусочек грубоизмельченного табака. С типично полицейской сдержанностью он заявил, что, «следуя полученной информации», он смог выследить Роджера Эдвардса. Он заявил, что в кисете Эдвардса был точно такой же табак, и, что более важно, судя по номерам банкнот, деньги в его бумажнике были как раз теми, которые Блейк получил от Грегори. Эти деньги были продемонстрированы и даже переданы им для осмотра присяжным. Некоторые из них смотрели на них так же жадно, как и заинтересовано.

Затем наступил черед наиболее драматичной улики:

– В тот день, когда было обнаружено тело, я провел не полный обыск леса, известного как роща Стрейкера, – продолжил Хорн. – Однако на следующее утро я вернулся в него, и на опушке леса я обнаружил это ружье, – он медленно развернул сверток. – Из него недавно стреляли, а калибр совпадал с размером пули, вынутой из головы мистера Блейка.

Еще более сенсационный момент наступил, когда детектив-сержант Хорн освободил ружье от упаковки и продемонстрировал присяжным.

– Где оно было? – спросил коронер.

– Оно было прислонено к стволу дерева, скорее, внутри леса – в паре ярдов от его начала.

Все присутствующие смотрели прямо на маленькое оружие. Среди них был и Джим Тэтчер. И последний не сдержался:

– Я знаю, чье это ружье, сэр! Мастера Ричарда Мертона! Я хорошо знаю его!

– Тихо! – крикнул коронер. Присутствовавший в зале священник дрогнул, и его щеки побледнели. Суперинтендант осмотрелся с озадаченной улыбкой. Полковник Чадлингтон пристально посмотрел на Тэтчера.

– Мастер Ричард сам сказал мне, что оставил ружье в лесу и не смог найти его, – продолжил Тэтчер, проигнорировав приказ коронера соблюдать тишину. Затем в зале прозвучал еще один голос. Джоан также не сдержалась:

– Он говорит правду: я видела, как мистер Мертон прислонил ружье к дереву!

Она обернулась к отцу и принялась что-то быстро шептать ему. Это было всего за минуту до того, как коронер унял возбужденный гул в зале. Некоторые из деревенских рассердились на Тэтчера и Джоан. У них сложилось впечатление, что девушка и браконьер обвиняют «Мастера Ричарда», который всегда был любимцем Литтл Митфорда.

В конце концов приказ коронера был исполнен.

– Сержант, пожалуйста, продолжайте ваши показания, – велел Хорну коронер, – а если будет еще какая-либо заминка, – сурово добавил он, – то я прикажу очистить помещение всем, кроме тех, кого дознание непосредственно затрагивает. Сержант, продолжайте.

Но достойному сержанту было нечего сказать. Он так сильно радовался находке ружья, что теперь земля ушла у него из-под ног.

– Вот не везет, так не везет, Хорн! – шепнул ему суперинтендант, когда он сел на место. – Но ничего не поделаешь, дружище.

– Теперь, – объявил коронер, – я разберусь в ситуации. Тэтчер, пожалуйста, присягните. А теперь и объяснитесь, и думайте, что говорите.

– Но, сэр, это правда. Мастер Ричард Мертон сказал мне, что он оставил ружье у дерева на следующее утро после того, как я нашел тело мистера Блейка. Он сходил в лес, а когда он вернулся, ружья больше не было на месте. Вот и все, что я знаю.

– Вы уверены в том, что это ружье мистера Мертона?

– Конечно, сэр.

– Откуда вы знаете?

– Потому что я много раз наблюдал за тем, как он им пользуется, да я и сам много раз стрелял из него.

Коронер пресек раздавшиеся в зале смешки.

– Хорошо. Пожалуйста, садитесь. Мистер Ричард Мертон здесь? Нет? Тогда мне нужно ваше свидетельство, – он обратился к Джоан.

Девушка принесла присягу, пояснила, кто она, и по возможности коротко рассказала о той утренней прогулке в холмах, о том, как Дик стрелял в кролика, как он прислонил ружье к дереву, а потом оно исчезло. Коронер кивнул, чтобы она садилась. Хиллман после упоминания о ружье поначалу выглядел сбитым с толку, но теперь снова улыбался. Как и полковник Чадлингтон, но улыбка последнего была озадаченной. Он не думал о том, какое впечатление произведут эти показания на присяжных – его не сильно заботил вердикт коронерского суда; скорее он размышлял о том, какое мнение сложится у присяжных в следующем суде, когда будет решаться вопрос жизни и смерти. И ему было интересно, какую линию защиты изберет адвокат.

Коронер взглянул на суперинтенданта:

– У вас есть, что сказать?

– Нет, сэр.

Затем Эдвардс впервые подал голос – до этого он лишь перешептывался с Хиллманом.

– Сэр, я могу сделать заявление?

Коронер сурово посмотрел на него.