Выстрел в холмах

Это ужасно поразило отца, так как это было совершенно неожиданно, а также потому, что он очень любил ее. Мы, то есть я и сестра отца, думали, что он может умереть. Он лежал больным много недель, а когда пошел на поправку, он потерял зрение. Доктора сказали, что это от стресса.

Когда отец достаточно окреп, к нему пришел его адвокат и сказал, что получил не одно письмо от моей матери – она предлагала начать развод. Но отец не хотел и слушать об этом. Он не стал даже слушать о том, кто соблазнил ее. Когда адвокат говорил с ним, отец остановил его: «Я не хочу этого знать. Можете написать ей, что я прощу ее, если она вернется. А если она откажется, то никогда не напоминайте мне об этом», – сказал он.

Он так никогда и не узнал. А я узнала. Мне сказали. Но отцу я не сказала об этом ни слова. Он не узнал, что тем человеком был Джозеф Блейк, и что моя мать жила с ним за границей.

Отец был сломленным человеком. Он продал дом в Гилфорде – он не мог там больше жить. Несколько лет мы ездили с места на место, снимая тихие комнаты в разных местах. Конечно, я была с отцом. Я пыталась посвятить ему свою жизнь.

Два года он не пытался ничем заниматься, хоть я и побуждала его. Затем, постепенно, к нему вернулась старая тяга к литературе. Я была рада. Я обучилась стенографии и машинописи, чтобы стать его глазами. Он сменил имя или, скорее, разделил его надвое, и теперь называл себя Джеймсом Фентоном. Он был очень чувствительным человеком и ненавидел саму мысль о том, что кто-либо может узнать, что он был тем самым Майлзом Септоном, вокруг которого разразился тот ужасный скандал, ведь та история попала в газеты. Но писать он продолжал под старым именем, и, конечно, его издатель обо всем знал.

Затем, с ростом интереса к работе, он выразил желание где-нибудь поселиться. Он сказал, что хочет жить в уединенном месте где-то за городом, в небольшом домике, где мы смогли бы обойтись без слуг. Он упросил меня найти такое место.

Я его и нашла. Я случайно услышала, что мистер Дрюитт, фермер из Литтл Митфорда, сдает домик в холмах. Я посмотрела на него, описала его отцу, и он снял его.

Здесь мы были счастливы, – вздохнула девушка, – настолько счастливы, насколько могли после всего произошедшего. Я все больше и больше помогала отцу в литературной работе. Он любил бродить со мной по холмам, а я описывала ему все, что он не мог видеть. Сюда почти никто не приходил, разве только забредали путешественники, которым нужно было спросить дорогу. Единственный, кто работал у нас, это бедняга Чудик, вскапывавший сад да иногда выполнявший поручения. Чудик был предан мне, и думаю, болтать со мной ему было проще, чем с кем-либо еще.

Затем, девять или десять месяцев назад, в «Утес» прибыл Джозеф Блейк. Купить дом мог кто угодно, но это оказался как раз он. О, да, я узнала об этом. Конечно, я не стала рассказывать отцу. И конечно, мистер Блейк не знал о том, кто мы такие. До этого он никогда не видел никого из нас, а фамилию мы сменили. Полковник Чадлингтон, после этого во мне взбурлила ненависть – думаю, этому поспособствовала моя испанская кровь. Я знала, что моя мать умерла, и еще сильнее возненавидела мистера Блейка. Всякий раз, когда я видела его, ненависть становилась все сильнее. Это был человек, разрушивший нашу жизнь. Иногда я в муках бродила по холмам; да, я жаждала мести. Именно тогда я стала постоянно натыкаться на Джима Тэтчера и частично из любопытства, частично из желания отвлечься от прочих мыслей стала наблюдать за ним. Я научилась прятаться в холмах почти так же хорошо, как и он. И вскоре я выяснила, почему он постоянно был в холмах. Я не раз видела, как он вынимает кроликов и зайцев из силков. Также я заметила, что он пользуется «Верхним приютом», тем заброшенным домиком, и вскоре поняла, что он прячет в нем ружье. Полагаю, сам дьявол помог мне выяснить все это.

Мюриель рассмеялась сухим горьким смехом. Затем она продолжила:

– Затем наступила кульминация. Мы ведь были арендаторами. Однажды в деревне я встретила мистера Дрюитта, и он сказал мне, что мы, вероятно, будем должны съехать из «Солонки». Он сказал, что мистер Блейк хочет купить ее для себя. Я попросила его не говорить об этом отцу, пока все окончательно не решится.

Домой я вернулась с еще большей ненавистью к Джозефу Блейку. Он уже разрушил наш дом, а теперь собирался выселить нас из крошечного убежища, в котором мы обрели счастье. Ох, полковник Чадлингтон, возможно, я обезумела, да, думаю, так и было, вам не понять.

Полковник кивнул.

– Да, я понимаю. Но я хочу… ладно, продолжайте.

На мгновение девушка задумалась, а затем заговорила:

– Через день я совершенно случайно услышала, что мистер Блейк будет идти через холмы в Олдерхерст, а потом вернется один, вечером, после чая.

– Да, вам рассказал Чудик, – мягко заметил полковник.

– Как вы узнали? Хотя это правда. Это было среди его невинной болтовни, когда он пришел вскапывать сад. Да, именно от него я и узнала.

– И он подарил вам букет фиалок, – вставил полковник.

– Ох! – вырвалось у девушки. – Он рассказал вам?