Выжить

— Потому, — ответила она и опять нахмурилась. — Не тревожь бедное дитя. Она ещё слишком молода, чтобы понимать, как на ней может отразиться эта связь. Заводить шашни с анираном — это не местных мужиков пользовать, как делает Беатрис. Это куда опаснее, ведь аниран не может принадлежать лишь одной. Он должен искать возможности спасения нашего мира. Если ты понимаешь о чём я…

— Она сказала, что уже отметила свою 23-ю зиму. Какое же это дитя? — удивлённо спросил я. Но этот вопрос Мелее не понравился и она предпочла на него не отвечать.

— Одевайся, Иван. Выходи в лагерь. Дай солнцу прогреть твои косточки. Я буду следить за тобой и присматривать за ранами. Но мне кажется, хуже уже не будет.

— Премного благодарен, Мелея.

— И не забудь про руку, — она помогла мне натянуть рубаху, подвязать штаны и влезть в кроссовки. Затем накинула на шею перевязанную узелком косынку и разместила в ней правую руку. — Элотан показал мне, как правильно делать. Сказал, что руку лучше не тревожить, пока кости окончательно не срастуться. Так что пока будешь ходить так.

Я опять её поблагодарил и свистнул Уилсону. Он резко подскочил и вышел вместе со мной.

А на дворе нас уже ждали. Джон Казинс вскочил с насиженного места у персонального стола и дёрнулся навстречу. Попытался обнять, но от обнимашек я, с улыбкой, отказался — грудь ещё побаливала, а рука на перевязи мешала. Из кузни, расположенной чуть в стороне, громовым голосом приветствовал Морванд. Дружелюбно помахал рукой его молодой помощник Хьюэл, подскочили ребятишки и наперебой рассказывали, какого огромного сунугая притащили охотники в лагерь. Услышал о моём окончательном выздоровлении Руадар и весело тряс здоровую руку, когда прибежал. Позвали старейшину Элестина. Тот подозрительно рассматривал меня и попросил показать рубцы. Уважительно крякнул и потребовал закатить вечером пир. С мясом, рыбой и, конечно, алкоголем. Он обратился с этим вопросом к Джону и тот, улыбаясь, его поддержал. Сразу были отданы необходимые распоряжения и весь лагерь пришёл в движение. Развели огонь под котлом, а несколько женщин были отправлены к берегу чистить рыбу.

— Ну как ты себя чувствуешь, Иван? — поинтересовался Джон. — Я, если честно, переволновался немного. Только-только мы начали привыкать друг к другу, а ты собрался нас оставить. Я уже не знаю, что бы без тебя делал.

— Ты преувеличиваешь, Джон, — улыбнулся я. — У нас же, аниранов, регенерация повышена. Заживает всё куда быстрее. Ты не замечал?

— Сложно сказать, — почесал подбородок он. — За 7 зим я таких увечий, как ты, не получал. Хотя, возможно, ты прав. За это время я ни разу не болел даже. Даже зубы не беспокоили.

— Кто-то над нами точно поработал, — добавил я.

— Да, наверное, так и есть, — нехотя согласился он, а затем указал рукой туда, где в нескольких метрах от его крохотной избы, была возведена моя крохотная изба. — Смотри, что Феилин придумал. Ему показалось, что тебе это понравится.

Я проследил за его взглядом и охнул. Рассмотрел чуть выше двери намертво прибитую голову сунугая и даже улыбнулся.

— У вас в лагере есть таксидермист?

— Феилинова работа. Его отец-лесник этим занимался. Вот он и наловчился.

Мы прошли чуть ниже в сторону берега и остановились у избы. Я рассматривал медвежью голову с пустыми глазницами и мне даже начало нравиться.

— Выглядит угрожающе, — сказал я.

— Ага. Теперь все будут знать, что даже сунугаи аниранам по плечу… У нас ещё кое-какой сюрприз для тебя приготовлен. Зайди к себе, осмотрись. А я пока займусь организацией праздника.

Джон бережно похлопал меня по плечу, сам посмеялся этому факту и оставил в одиночестве. Я заметил, что к единственному окошку в избе приделали ставни и чуть-чуть подправили дверь — когда Омрис её впервые прилаживал, она скосилась и доработать не успели.

— Пойдём, малыш, посмотрим что там, — я нагнулся и погладил по спине Уилсона. Тот довольно заурчал, словно соскучился по ласке, и первым перепрыгнул порог, когда я отворил дверь.