Выжить любой ценой

«Почему тайцы так любят желтый цвет? – спросил себя Данко равнодушно. – Чуть ли не каждый второй в желтом. Какое-то всеобщее увлечение или национальная традиция?»

Он тут же забыл о промелькнувших в голове вопросах, потому что на самом деле они его абсолютно не интересовали. И он не почувствовал вкуса супа с лапшой и шашлычков с жаровни, которые взял, чтобы подкрепиться перед возобновлением поисков.

Полиция не собиралась искать Юлю и Соню до истечения трехдневного срока. Когда же Данко попробовал надавить на офицера, с которым беседовал, тот сказал ему без обиняков примерно следующее: «Будешь возникать, мы тебя арестуем за нарушение порядка или за оскорбления представителей власти. Может быть, даже по подозрению в убийстве своей семьи. Убирайся, пока свободен».

Данко мог бы всю эту полицейскую компанию разнести в клочья вместе с их очками, значками и дубинками, но после этого его обязательно бы упрятали за решетку, а он не мог позволить себе сидеть в тюрьме, бросив жену и дочь на произвол судьбы. Пришлось распрощаться (вежливо, насколько это было возможно) и отправиться в консульство.

Там Данко принял толстый человек, напоминающий телосложением снеговика. Фамилия его была Ракушка или Ракушко, он все время улыбался и лучезарно сверкал узкими очечками без оправы. Глаз за очками видно не было, словно консул умышленно сидел таким образом, чтобы солнце отсвечивало в стеклышках. Так, не показывая глаз, Ракушка-Ракушко принял у Данко заявление и пообещал полную поддержку и взаимодействие. Иными словами, отделался пустыми словами. Бессмысленными звуками.

Теперь Данко жевал ставшую безвкусной пищу и ждал появления Жени Роднина. Возможно, вдвоем они справятся. Возможно, Роднин, освоившийся в этой стране, подскажет правильное решение. Сообщать ему подробности по телефону Данко не стал, да и не было особых подробностей. Просто коротко обрисовал ситуацию и попросил друга подъехать. Дважды повторять не пришлось.

«Лексус» подкатил почти бесшумно, сверкнув на солнце белоснежным лакированным боком. Было жарко. Данко успел слегка взмокнуть в своей рубашке, хотя о том, чтобы принять душ, нечего было даже думать. Пожав руку встревоженному товарищу, он еще раз ввел его в курс дела, а потом попросил:

– Позвони им со своего телефона. А вдруг они именно мне отвечать не хотят? Сидят где-нибудь, растягивают удовольствие.

Разумеется, сам он в это не верил, как и Роднин, убравший свой мобильник, на требовательные призывы которого никто не ответил.

– Вот что, – деловито произнес он, – расскажи-ка мне, Дан, как ты про своих девушек расспрашивал?

– Очень просто, – проворчал Данко. – По-английски, как же еще.

– И этим ты сузил сектор поиска раза в три, а то и в четыре, – определил Роднин. – Местные жители знают лишь самый скудный набор иностранных слов: тэнк ю, гуд монин, плиз. Ну, еще мани-мани, естественно. Дальше их лингвистические познания не простираются. Мне будет значительно проще объясняться с ними.

– Для этого я тебя и позвал. Начнем обход? Не будем терять времени.

– Погоди, это еще не все. Как ты описывал тайцам Юлю и Соню?

– Фотографию показывал, – ответил Данко. – Она у меня всегда с собой, в бумажнике. Еще говорил, что обе, мать и дочь, очень красивые.

– Наши представления о красоте очень расходятся с азиатскими, – нравоучительно сказал Роднин. – У них свои красавицы, у нас свои. Да и фото твое бесполезно.

– Почему?

– Просто представь, что в твоем городе пропали две тайские девушки. И вот тебе показывают их снимки и спрашивают, не видел ли ты их? Причем среди толп других азиаток, которые для тебя все на одно лицо. Мы для аборигенов все иностранцы, понимаешь? – Роднин с сочувствием посмотрел на огорчившегося друга и постарался смягчить свой вердикт. – Нет, конечно, твое фото может оказаться полезным. Жаль, что там вы встречаете Новый год, а здесь Соня и Юля были одеты совсем иначе, по-летнему…

– Что значит были? – вскинулся Данко.

– Не придирайся к словам. Лучше вдумайся в суть того, что я сказал.

– Вдумался. Ты прав, Женя. Нужно было напирать, что женщины очень высокие, с покупками в руках. – Данко с силой хлопнул себя по лбу. – Тупица! Таких простых вещей не смог сообразить.

– У тебя был стресс, – напомнил Роднин. – В таком состоянии любой бы растерялся.

– Ладно, теперь начнем все с начала! Скорее! Я уверен, сейчас я добьюсь результата!

– Тихо, тихо! Не спеши. Ты все испортишь.

– О чем ты?

Данко недоумевающе уставился на Роднина. Тот укоризненно покачал головой:

– Видел бы ты сейчас себя, Дан. Глаза сверкают, ноздри раздуваются, с усов искры сыплются. Так нельзя. Ты же всех свидетелей пораспугаешь. Посмотри на тайцев: они маленькие, хрупкие. А тут вваливается человек-гора и начинает рычать: куда вы моих женщин подевали?

– Я так вопрос не ставил.

– Но они воспринимали это именно так, – произнес Роднин. – Поэтому спешили отделаться от тебя, чтобы не попасть в разборки. Проще сказать: нет, не видел, чем вспомнить, а потом объяснять, почему не проследил, что было дальше. Врубаешься?

Данко насупился: