Выжить любой ценой. Часть третья. Новый мир

Двойка появилась из переулка, как я и предполагал. Они бегут в моем направлении, плюнув на все предосторожности. Зверь бежит к охотнику. Поймав в прицел того, что повыше, я выстрелил. «АКМ» не «ТОЗ-12», шарахнул по ушам будь здоров. Аж зазвенело. Пуля вошла в голову, не оставив бандиту шансов, и вышла с другой стороны. Второй испуганно ломанулся в сторону.

– Стой сука! – закричал я, рискуя сорвать голос. – Стой, или убью!

Помогло. Бандит замер и поднял руки вверх. Он так и не определил мое местоположение, и стал озираться по сторонам. В прицел я отлично разглядел большую родинку под правым глазом. Где-то я уже видел эту рожу. Только не такую напуганную. Вот только где, никак не вспомнить. Стоит спросить у него, может прояснит ситуацию.

– Не дергайся! – крикнул я. – Брось оружие на землю. Движения плавные и осторожные. Одна ошибка и повторишь судьбу товарища.

Бандиту удалось обнаружить меня. Плавно выполнив рекомендации, он снова поднял руки. Я покинул здание и выдвинулся навстречу. Не задавая вопросов, конвоировал его в забитое мусором двухэтажное строение. Пытать или не пытать?

– Встань спиной к стене! – приказал я. Нарвались волки на волкодава. Поредела маленькая стая. Теперь передо мной стоит испуганный волчонок, возрастом чуть больше моего. В глазах страх. Колени трясутся. Пальцы дрожат и, глядишь, вот-вот начнут вибрировать.

– Только не убивай… – жалобным голосом попросил он.

Да, именно это я готов был услышать. На что он надеется? Совсем недавно бегал по городу с автоматом в руках и так старательно разыскивал меня с товарищами. Будь все по-другому, убьет не раздумывая. А сейчас боится. Надеется выжить.

– Зачем вы преследовали меня? – спросил я.

– Это все Черствый! Он сказал, что у тебя есть кое-что ценное, – затараторил пленник. – Я говорил ему, что не стоит. Пытался переубедить…

Эх, не получиться у нас нормального разговора. Жалко парня, молодой еще. Я, конечно, моложе, но тут дело опыта и воспитания. И преследуемых жизненных целей. А цели паренек выбрал не совсем благородные. Убивать невинных – плохо. Попробую разузнать, что им было нужно, более варварским методом. Повесив автомат на плечо, я вытащил нож и подошел к пленнику вплотную.

– Прошу, не убивай… – запищал он.

Я оскалился:

– Пока не собирался.

Особо не замахиваясь, я медленно представил к горлу бандита нож. По части пыток знаток из меня не важный, но парень боится. Смерть двух товарищей – неплохая пытка в моральном плане.

– Зачем вы меня преследовали? – спросил я шепотом. – Ответишь неправильно, отрежу уши. Потом то, что пониже.

– Я сказал правду… – дрожащим голосом проговорил пленник. – У нас Черствый был главным. Он и заведовал всем.

Явно правду говорит. Из троих мне достался самый молодой. Вряд ли старший посвящал его в свои планы. Обычная шестерка и не более. Оставлять в живых не вариант. Есть шанс встретиться с ним через пару лет. Да и не стоит такому жить.

Убрав нож с горла, я прислонил его острием в то место, где у парня находиться сердце. Он, как загипнотизированный, смотрит на мои действия, пытаясь понять, что я хочу сделать. Надежда остаться живым так и не покинула сознание, но чудес не бывает. Резким ударом я вбил нож прямо в сердце…

Глава 2. Лес и что-то новое

Картинка еще несколько минут висела в сознании: внезапно округлившиеся глаза, из которых моментально стала уходить жизнь. Пленник не издал ни звука. Похоже, он так и не успел понять, что умер. Совесть как всегда начала мучать меня, наталкивая на бессмысленные рассуждения.

А стоило ли убивать человека? Быть может, нужно было дать ему второй шанс? Простить.

Понять не пытаюсь. И не хочу. Очки, через которые я смотрю на мир, кардинально отличаются от тех, через которые на него смотрят мародеры, бандиты и наемные убийцы. Меня всегда учили бороться за правое дело. Учил Алексей Смирнов, совсем немного, но учил. Гораздо больше учили Артем Кириенко и Матвей Савельев. Последний говорил, что человек не способен измениться. Особенно прогнивший. Парень давно выбрал себе судьбу, а смерть стала всего лишь закономерным итогом. Как бы бредово не звучало – он умер легко и безболезненно.