Выжить вопреки

– Заслушивал меня по командировке и еще по проведению учений. Комдив сегодня, думаю, все обстоятельно нам доведет. Ладно, ребята, я пошел. Пока меня не было, на корабле сплошной завал.

Слышится телефонный звонок в рубке дежурного. Дежурный берет трубку и разговаривает по телефону. Слышится в разговоре: «…Визольмирский и Прохоров тут, сейчас доведу. Остальным по вахте передам…»

– Петр Викторович и Иван Александрович, комдив собирает командиров кораблей на пирсе через десять минут. Вахтенные, внимание! На «Ростовцеве», «Мартынов» и «Железнякове» командирам на пирс к комдиву через десять минут.

Спустя несколько минут в курилке у рубки дежурного я вместе с другими командирами мониторов и начальником штаба дивизиона получил команду на перешвартовку монитора к оконечности пирса, куда после моего перехода встанут еще плавмастерская, два бронекатера и водолазный бот флотилии. Перешвартовку выполнить с 15.00 до 18.00.

Корабль, словно живое существо, имеет свою душу, свои болезни и слабости, свою силу и красоту. «Ударный», задуманный в начале своего жизненного пути как плавучая артиллерийская батарея и будучи первым монитором, разработанным в молодой стране, имел свои достижения в начале 1930-х годов, однако стал значительно уступать требованиям времени в начале сороковых. Скорость хода – до 11,5 узлов – задавалась формой корабля, мощностью и максимальными оборотами двух дизелей. В сравнении с колесными пароходами скорость почти в два раза выше, но явно уступает новейшим эсминцам. А что уж говорить о противовоздушном маневрировании – просто горе. Семью, как говорится, не выбирают, а для командира корабля корабельный корпус и его экипаж – своего рода часть тела.

Для меня это живое существо, которое попало в беду и которое через полгода вместе со мной разделит судьбу своего экипажа.

Казалось бы, чего такого – отойти от пирса и перейти на новое место стоянки? Любое перемещение корабля есть своего рода проверка на зрелость его механизмов и экипажа.

Перед входом на ходовой мостик с трудом пытаюсь совладать с собой. Как-то оно будет? А получится ли у меня?

Вчера вечером и сегодня с утра, по крупицам в документации, искал практические примеры управления кораблем. Почти час потратил, двигаясь по мостику и боевой рубке, для привыкания к обстановке, знакомству с оборудованием, запоминая шильдики (информационные таблички) и инструкции. Не поленился подняться к прожектору и осмотреться. Вся надстройка исследована сверху донизу. Представляю теперь виды на геометрию корпуса с любого места мостика и мачты.

Поднимаюсь на мостик и занимаю место на его правом крыле, привычно осматриваю надстройку. Корабли пришвартованы к пирсу лагом, правым бортом.

«Ударный» находится ровно посередине символической цепочки мониторов. Необходимо выйти из линии стоящих друг за другом кораблей, спуститься к торцу пирса и занять место монитора «Ростовцев», который, соответственно освободив место «Ударному», должен встать на его место. Морская культура требует, не нарушая мер безопасности при движении на воде, постараться отойти от пирса и пришвартоваться к пирсу обоим кораблям дивизиона одновременно: «Все вдруг».

Для этого сигнальщики кораблей, по команде командиров кораблей, обмениваются отмашками семафорных флажков.

– Командир на мостике, – объявляет Кручинин.

В маленькой ходовой рубке слева сзади от рулевого Сергеева, рядом с символическим столиком, занял место Павел Кручинин, мой помощник и командир БЧ-2 по совместительству. Сразу за дверью, с правого борта, стоит у машинного телеграфа краснофлотец Николай Муштак. Сверху, на крыше рубки, у прожектора, застыли командир отделения сигнальщиков старшина 1-й статьи Полозов и краснофлотец Рафис. Рафис держит в руках красные семафорные флажки. За рубкой у зенитного дальномера стоит военком корабля Демид Федоренко.

Руки сжимают леерный поручень в попытке овладеть собой.

– Доложить о готовности к бою и походу.

Помощник репетует команду и собирает доклады о готовности боевых частей и служб к бою и походу. Слышится звонковая трель машинного телеграфа, проверяющего прохождение сигналов. Командир отделения рулевых проверяет работу ручного управления рулями из ахтерпика, выполняемую рулевым. По кораблю разносится гул команд и докладов. Равномерный звук выхлопов работающих дизелей создает первичный шумовой фон живого корабля. Боцман со швартовной командой замерли на верхней палубе по правому борту. Вахтенные с ютов соседних кораблей застыли на пирсе в готовности отдать швартовы.

– Корабль к бою и походу готов, – докладывает Павел.

– По местам стоять, со швартовых сниматься, – даю команду, стараясь не сорваться и достаточно громко, чтобы меня услышали боцман со швартовной командой, на палубе, и находящийся л/с в ходовой рубке.

– Есть по местам стоять, со швартовых сниматься, – репетуют команды помощник и боцман.

– Отдать швартовы, – даю команду на отделение корабля от пирса. Слышу репетующего команду боцмана по правому борту, и вот швартовы выбраны. Корабль еще у пирса, но уже свободен.

– Сигнальщик, «отмашку».