Выживает сильнейший

После длительного анализа, было установлено, что болезнь вообще не поддаётся медикаментозному лечению – её можно лишь сдерживать стимулятором и только. Так же стало ясно, что пилот долго не выдержит. Его тело постепенно разрушается по неизвестным причинам. Это разрушение идёт в мозгу – вероятно, это последствия электрического удара, усугублённые болезнью. Скорее всего, по истечении отведённого срока – по расчётам, это около шести месяцев – он может потерять рассудок или стать умственно неполноценным. И хотя эти данные – теория с изъянами, нельзя ими пренебрегать.

Кибернетические протезы прочно ассимилировались в организме пилота и на сто процентов заменили ему прежние руки. Жалоб на их работу со стороны пилота не поступало.

С момента начала применения стимуляторов прошёл почти год. Приступы больше не повторялись, но удалось выяснить, что они могут быть спровоцированы повторным электрическим ударом или просто сильной болью.

Личные замечания:

Я провёл длительную беседу с пилотом, пытаясь заставить его бросить пилотирование, чтобы продлить себе жизнь. Он всячески отказывался от этого. Даже после того, как я рассказал ему правду, он всё равно стоял на своём. Его аргументация имеет однообразный характер. Мне ясно, что он говорит и действует по своей воле, и это не связано с первичным шоком.

Я, Сёки Мицуно, руководитель медицинского отдела, прошу вас, полковник Надзима Хайаси, учесть все мои замечания при вынесении своего решения относительно пилота”.

Полковник отложил листок и потёр виски указательными пальцами.

“Чёрт!” – он грохнул могучим кулаком по столу, не в силах сдержать чувств, - “Что за чертовщина тут твориться, у меня под носом?! Если без моего ведома шестнадцатилетнего парня заблаговременно отправили чуть ли не на тот свет, то что же будет дальше?!”

Не удержавшись, Хайаси обильно приложился к небольшой стальной фляге, обитой чёрной кожей.

“Тьфу, дрянь! И какого решения ждёт от меня Мицуно? Я, как начальник базы, решаю, кого уволить, а кого нет, но он явно намекает на то, что я должен позволить пареньку пилотировать этого чёртового робота. И я даже при всём желании не смогу отправить его домой. Как мы докатились до этого? Комитету, я, конечно, доложу о том, в каком состоянии наш пилот, и попрошу увеличить финансирование его лечения, но это максимум, что я смогу для него сделать. Уволить его – значит, подписать ему смертный приговор раньше и без того маленького срока, да ещё и история с его спятившими родителями… Нет, я оставляю его здесь”.

***

Даниэль Рурк отошёл от почтового отделения и сел в автобус, маршрут которого пролегал недалеко от входа в Геофронт.

Было уже поздно, так что пассажиров почти не было – только два спящих доходяги и только.

Даниэль устроился подальше от этой парочки, у которой в карманах вполне может оказаться пара-другая ножей или даже пистолетов.

“Всё-таки, эти Японцы очень странный народ. Взять хоть информатора – Мицуно Томи! Он обещал, что лично расскажет о том, что накопал на NERV. Но как только я позвонил ему, он сказал, что отправил данные на почту, где я их и забрал только что. Благо, у них почта допоздна открыта. Припоминаю я эту фамилию – Мицуно… кажется, есть известный врач-кибернетик Мицуно Сёки. Он, вроде, работает на JSSDF. Наверняка, они братья, эти двое – Сёки и Томи. Даже имена как-то походят. Хотя… у них у всех имена на один слог.

Интересно, как же это братьев жизнь побросала! Один стал ведущим кибернетиком и врачом в армии, а другой – репортёром среднего класса, подрабатывающий информатором у World Type. Поистине, пути господни неисповедимы, э-хе-хе”.

Глубоко задумавшись, Даниэль смотрел на огромные стальные небоскрёбы Токио-3, сияющие сейчас всеми цветами радуги из-за неоновой рекламы и света в окнах.

“Всё же, Токио-3 неплохо живёт! Даже если сравнивать с Токио-2, где находится парламент страны, здесь всё равно лучше. NERV бабок не жалеет на обустройство сотрудников – это за версту видно. А если они столько же бабок платят охране и внутренней разведке, то меня в лучшем случае с конвоем депортируют в Штаты”.

За окном автобуса, в свете прожекторов, промелькнул подземный вход в Геофронт – стальные плиты с эмблемами организации закрывали его сейчас от взглядов посторонних.

“Моё последнее дельце оказалось куда сложнее, чем я думал! В эти ворота и с танками не ворвёшься, куда уж там с голыми руками. Думаю, надо бы вычислить пилотов и попробовать найти с ними общий язык. А если не выйдет, то порыться в тех данных на часть персонала, что дал мне Томи Мицуно”.

***

Мисато делала обычный утренний обход командного пункта, когда её кто-то окликнул.

Она, и не оборачиваясь, могла сказать, кто это был – голос она узнала бы и из тысячи.

-Э-эй! Мисато-чан! Постой! – крикнул Кадзи, когда Кацураги хотела уже выйти в коридор.

-А-ах… Кадзи… привет! – немного замялась капитан, чувствуя странную слабость в коленках.