<p>Владимир Поселягин</p><p>Выживание</p>

Владимир Поселягин

* * *

С момента боя с полудохлыми бандитами прошло двадцать лет… Шучу, даже не два года. Две недели пролетели как миг. Сказать по правде, «честная» дележка трофеев мне сильно не понравилась. Несмотря на то что добыча была такая богатая благодаря только мне – охотники в тех краях не ходят, нет там звериных троп, – нашей семье была выделена одна доля. Доли эти считались не по всем мужчинам селения, а по тем, кто был на месте и занимался сбором трофеев и похоронами бандитов. Кстати, обе могилы вскрыли, наша лекарка осмотрела их, зажимая нос, и сообщила, что их добили, один, правда, безнадежный был, а вот второго можно было вытянуть, да бандиты не стали этого делать.

Так вот, на всех охотников, кто был на месте сбора трофеев, было выделено по доле, половину забрал староста, так сказать, на нужды селения, включая ховер, остальное было распределено среди охотников. Доли распределялись именно среди мужчин, были и те, кто просто помогал – женщины лошадей приводили, или еще что, но им долей не было, староста сам с ними расплачивался по мелочи. Причем себе он две доли тоже не забыл выделить, несмотря на то что половину отжал. В этой дележке он прошел по краю, то есть вроде и законов селения не нарушил, но и дал очень мало, захапал себе самое ценное. Особо охотники не роптали, однако поглядывали с некоторым недовольством. Так-то нам с отцом должно было пойти три доли, если по-честному, но староста так не считал, и нам дали обычную долю. Сквозь зубы ответив на мое возмущение, выделили долю за то, что трофеи были взяты благодаря нашей семье. Отец не возражал, лишь порадовался, что он в данный момент был в селении, Лиза родилась, иначе и этого бы мы не получили. Староста легко бы лишил меня доли, я даже в младшие охотники не вышел, малой, что тут еще скажешь. Хотя и младшие охотники на долю претендовать не могут, только реальные взрослые. Раньше я как-то законами нашего селения не интересовался, однако за эти две недели проштудировал и понял, там столько дыр, что удивительно, что староста хотя бы долю дал, мог все забрать. Не понравился мне закон. Одно только душу грело: все, что мог, я с ховера снял. Ох, и помучается староста, восстанавливая его! Да и трофеи из рюкзаков самые лучшие припрятал. Да ладно, было и прошло. Уроком будет.

Все оружие староста забрал себе в дружину. Охотники, пострадавшие на охоте, и другие увечные – все они работали на нашего старосту, именно на них охрана селения и окрестностей, раз больше в лес за добычей выйти не могут. У нас таких было десять человек, включая нашего соседа. Большое селение, я уже говорил, одних взрослых охотников за четыре десятка. В основном вооружено ополчение дробовиками, ну и охотничьими ружьями, а тут армейский дробовик и два АК-автомата из свежих трофеев позволили увеличить мощь нашего селения. Кстати, два АК-автомата в селении уже было, теперь стало четыре. Револьвер, что я снял с главаря, в трофеях не значился. Меня, конечно, обыскали, когда мы с отцом к старосте пришли, отобрали автомат, однако я не идиот брать остальные трофеи с собой. В схроне прятались. Именно случай с бандитами ясно мне показал, нельзя нашим сообщать о складе. К сожалению, и отец был в этом деле слабым звеном, сто процентов сообщит старосте, и все, будет большая беда, как это уже было в моей прошлой жизни в этом теле. Не сообщить отец не мог, он воспитывался в общине нордцев, и для него клановая поддержка была всем. Тут суррогат из охотников, но он их не предаст. Для него это действительно предательство. Вот я эти две недели и думал, как сделать так, чтобы отец, скажем так, разочаровался в охотниках. Даже не в них самих, а в старосте. Раньше наши пути со старостой как-то слабо пересекались, и что это за человек, я не знал, а тут частое общение позволило понять, что он слишком себе на уме. Причем был из варягов, не местный, из другого селения охотников. Имел шесть сыновей и двух братьев. Все они жили на подворье старосты, то есть у него была своя боевая дружина. Кстати, подворье старосты – это не его личное имущество, у него своя усадьба была на соседней улице, там один из старших братьев с семьей проживал, чтобы усадьба в запустение не пришла. А здесь жили выборные старосты, выберут другого, и наш староста освободит подворье для приемника. Правда, освобождать он подворье как-то не спешит, уже третий срок правит, больше двадцати лет. Сельчане им были вполне довольны, надо сказать, управленцем тот действительно оказался толковым, ну а то, что хапуга, так бывает, хоть такой.