Выжившая (ЛП)

Раньше у него никогда не было проблем с зависимостью, и собрания были просто формой поддержки для него после его собственной реабилитации и терапии. Более терапевтическими были его личные встречи с Билли, которые два адвоката проводили по крайней мере еженедельно. И когда Брэд был в дороге во время одной из своих прогулок, он всегда разговаривал с Уильямом по мобильному телефону или через письма, которые отправлял из любого города, в котором находился - от Анкориджа до Белиза. К тому времени Брэд уволился со своей должности в "Джейкобс и Мейерс" и жил на деньги, которые были возвращены после кражи их сбережений. Он знал, что рано или поздно ему придется вернуться к работе, но какое-то время он был обессилен. Он должен был найти себя, должен был обрести покой, и единственный способ сделать это - оставаться в движении. Его поездки на автомобиле были насыщенными и в некоторых случаях полными приключений, и, увидев естественную красоту страны, он снова начал чувствовать красоту жизни.

Но это был долгий, медленный процесс. И на этом пути были неудачи. Не раз Брэд, задыхаясь, просыпался в каком-нибудь странном гостиничном номере в состоянии, в котором он никогда раньше не был, в одиночестве, при воспоминании о голосе Лизы, ее прикосновении к его подсознанию, и он впадал в безудержные рыдания.

- У нас все очень хорошо, - сказал Брэд, чувствуя теперь соприкосновение с духом Лизы. - Мы наконец-то продали дом. Можешь поверить, что я смог продать его почти за полмиллиона? Я имею в виду, что мы заплатили за него двести семьдесят пять тысяч, когда купили его, а пять лет спустя я получил за него вдвое больше. Мы с Элизабет смогли найти хороший дом за пределами Санта-Фе, где мы сейчас живем. Тебе бы он понравился, Лиза. Две спальни, на двух акрах земли, с небольшим озером на заднем дворе. Я имею в виду, это великолепный дом! Запросто дом за два миллиона долларов в округе Ориндж. И я заплатил за него триста пятьдесят тысяч.

Официально ФБР держало это дело в секрете. После показаний Лизы они начали более внимательно следить за Риком Шектманом. И когда два года спустя он, наконец, был пойман в ходе секретной операции, связанной со всемирной сетью детской порнографии, его привлекли к ответственности и осудили по различным обвинениям, которые привели к пожизненному заключению. Брэд сожалел, что Лиза не прожила достаточно долго, чтобы увидеть, как это произойдет.

В ноябре 1998 года, через два месяца после того, как Лиза вышла из больницы, она вернулась на работу, но она уже не была прежней. В течение следующих шести месяцев они с Брэдом жили, погрязнув в депрессии, горе и неуверенности. Брэд смог выбраться из собственной трясины вины, чтобы сосредоточиться на помощи Лизе, которая продолжала мучить себя из-за смерти Мэнди и Алисии. Они оба проходили терапию, индивидуальную и групповую. Жизнь превратилась в рутину работы, сна, посещения могил, плача и терапии. В те несколько раз, когда Брэду удавалось разговорить Лизу об этом, она говорила ему, что не знает, сможет ли когда-нибудь простить себя за то, что сделала. Ее психотерапевт пытался помочь справиться с чувством вины, но оно не уходило.

- Я чувствую себя предательницей, - говорила она Брэду в тех редких случаях, когда рассказывала об этом инциденте. - Я чувствую, что независимо от того, что я делаю, независимо от того, что я пытаюсь сделать ради их памяти, что каким-то образом сделает ее лучше, лучше никогда не будет. Они умерли из-за того, что я сделала. И никакие деньги, пожертвованные благотворительным организациям от их имени или организациям, основанным для бездомных женщин, или что бы то ни было, не вернет их и не исправит ту боль, которую они перенесли. Они умерли из-за эгоистичного поступка. Они умерли, потому что на долю секунды я решила, что я лучше, чем они, что я заслуживаю жить больше, чем они. И как только я навела этих уродов на эту мысль, их уже было не остановить, хотя я и пыталась спасти Мэнди и Алисию. Их все равно убили.

Ее депрессия повлияла на ее работоспособность, но ее не уволили: Джордж Брукс поручил ей легкие обязанности, и когда она не была на работе или на терапии, она спала. Брэд постоянно беспокоился, что она начнет злоупотреблять таблетками, и он следил за ее лекарствами и боялся оставить ее одну. Постепенно, когда стало очевидно, что она не представляет опасности для себя, он начал позволять себе краткие отлучки из дома, чтобы справиться со своими собственными проблемами и проблемами. Весной 1999 года Лиза начала демонстрировать успехи в своей терапии. Оказалось, что она делает большие успехи; она меньше говорила о своей вине, стала предаваться мыслям о будущем. Было что-то в том, как держалась Лиза, в ее взгляде, в ее поведении, что подсказывало Брэду, что она переживает худшее.

- Возможно, я никогда не прощу себя, но я могу попытаться двигаться дальше, верно? - сказала она однажды вечером, когда они лежали в постели и обсуждали свои индивидуальные методы лечения.