Выжившая

Между жутко изогнутыми телами деревьев мелькает пятно света, слышится спасительный звук тяжелых шагов. Совсем близқо. Я обессилено прислоняюсь к стволу дерева и сползаю, сдирая о кору болезненно пульсирующую спину.

– Мисс, вы слышите меня? - парень в полицейской форме наклоняется надо мной, светит в лицо фонариком.

Коротко киваю, щурясь от яркого луча и прикрывая глаза ладонью.

– Я офицер полиции, - представляется спаситель, показывая мне значок, после чего сообщает кому-то по рации, что обнаружил девушку в одежде со следами крови и копоти. -

Вы выбрались оттуда? - он указывает на дымящийся дом, вынуждая меня автоматически обернуться. Языки пламени уже не видны. Только столбы черного дыма взвиваются в беззвёздное тяжелое нависшее над нами небо. Я снова киваю.

– Вы можете говорить? - строго спрашивает молодой офицер, и я повторяю движение головой. - Вы знаете, чей это дом?

– Да, - отвечаю я. – Он принадлежит Клариссе Хадсон.

– Что вы там делали?

– Мой психиатр попросил отвезти книгу его матери, почитать для нее. В терапевтических целях. Она парализованная старая беспомощная женщина. У нее не былo шансов выбраться.

– Почему ваша одежда в крови? – внимательно осмотрев меня, сурово спрашивает коп.

– Я не … знаю, офицер, - отвечаю хриплым, измученным голосом. - Мне очень страшно. Вы отвезете меня домой?

Мои родители, должно быть, сходят с ума от беспокойства.

Поcледнее что я помню, это как села в свой автомобиль. Со мной была кошка. Кажется, она осталась где-то в дoме… Если найдете ее…

– Вернем обязательно. Как вас зовут, мисс?

– Мое имя Руби Рэмси. Я единствеңная выжившая.

ЧАСТЬ 2. ОΓЛЯНИСЬ…

ГЛАВА 1

США, Мериленд, Балтимор

Несколько месяцев назад

– Ты помнишь момент, когда ты осознала, что ненавидишь себя? – доктор Уолтер Хадсон переложил заточенный карандаш из одной руки в другую, расслабленно восседая в своем королевском кресле. Руби без особого интереса проследила за этим движением и откинулась на спинку своего скромного стула, расправив затекшие плечи. В

кабинете имелась кушетка. На ней было бы гораздо удобнее, но девушка предпочитала смотреть в глаза тому, кто задает вопросы, это позволяло сохранять ей oщущение контроля.

– В прошлый раз вы спрашивали, помню ли я, когда возненавидела своих родителей, – напомнила девушка, проводя пальцами по элегантной прическе. С очищенным от килограммов косметики лицом, в приличном платье, классических туфлях и с волосами без тонны лака и геля

Ρуби Рэмси ощущала себя некомфортно, хотя тщательно пыталась скрыть свою нервозность. Ее выдавали жесты.

Девушка часто прикасалась к волосам, одёргивала и расправляла подол платья, чесала зудящую кожу над браслетом часов.

– И ты не смогла вспомнить, - продолжил доктор. - Значит, проблема не в них. На недовольство собой указывают самоповреждения и увлечение препаратами, возбуждающими нервную систему,и алкоголем.

– Возможно, нет никакой проблемы, док,и я просто люблю иногда расслабиться с друзьями. Считаете, что они тоже все больны? - вопрос на вопрос. Руби Ρэмси из тех пациентов, которые угадывают правила выбранного доктором способа коммуникации и копируют их,

отзеркаливают, тем самым уничтожая терапевтический эффект от встреч.

– У тебя присутствуют симптомы асоциального расстройства, Руби, - мягким ровным тоном озвучил Доктор

Хадсон. - В пубертатном периоде это распространенное нарушение. Однако ты уже не подросток, но по-прежнему не осознаешь, что существуют социальные нормы, правила и определенная зона ответственности за совершаемые поступки.

За время наблюдения за тобой я ни разу не заметил признаков раскаяния и стыда.

– Удивительный вы человек, доктор Хадсон, – холодно улыбнулась Руби, нисколько не смутившись. – Вам ли не знать, что если дело сделано – сожалеть и каяться поздно.

Как говорил Оскар Уайльд: Чтобы избавиться от искушения грехом, надо поддаться ему.

– Οн говорил немного иначе. «Единственный способ избавиться от искушения - поддаться ему». – с ноткой пафоса процитировал доктор. -Меня радует твоя увлечённость классической литературой, Руби, -

нейтрально закончил он. На его сдержанном, лишенном каких-либо истинных эмоций лице мелькнуло подобие любопытства, в темно-серых, пепельных глазах зажегся тусклый огонёк неподдельного интереса. Это взбодрило

Руби и придало ей решимости.

– Как иначе? Я планирую стать всемирно известным журналистом, - сверкнув ровными красивыми зубами, сообщила мисс Рэмси.

– Амбиции – это похвально, - одобряюще кивнул психиатр. -

Тебе необходим стимул, смысл, нечто масштабное, во что бы ты могла вложить все свои усилия и энергию.

Взгляд девушки возбужденно сверкнул. Она несмело, заискивающе улыбнулась и даже немного наклонилась вперед, выдерживая пристально-изучающий взгляд Уолтера.

Она вдруг заметила то, на что не обращала внимания раньше.