Выжившие

Люся спокойно гуляла по территории клиники. Иногда убегала в лес, но к вечеру всегда возвращалась. Сначала народ был напряжён, видя рядом с собой Люсю, но постепенно расслабился. Как только я приехал на базу, Люся моментально меня нашла. Подошла близко, смотрела в глаза. Я улыбнулся.

— Привет, Люся. Давно не виделись.

Она подошла ко мне ещё ближе, вплотную, потёрлась носиком о моё лицо. Оглядела меня всего. Потрогала мне щёки и… дотронулась до моего ножа. После чего посмотрела вопросительно. Все, кто были рядом ожидающе молчали.

— Люся, ты хочешь мой нож?

Девочка опять дотронулась до рукоятки моего ножа и вновь вопросительно посмотрела на меня. Я вынул нож из ножен. Хороший нож. Подал ей рукояткой вперёд. Она взяла его. Рассматривала, потом поднесла к своей левой руке. Я понял, что она хочет вновь порезать её. Я положил ладонь на её ладошку, державшую нож. Покачал отрицательно головой.

— Не надо, Люся. — Взял её под руку и повёл на кухню. Народ пошёл за мной. Как раз готовили ужин. На разделочном столе лежала размороженная горбуша. Я подвёл Люсю к рыбе. Взял у неё нож и показал, как режу. Отрезал рыбью голову. Потом вернул ей нож. Люся поняла. Вжик. Горбуша распалась на две половинки. Я кивнул. В итоге Люся покромсала рыбу на мелкие кусочки. Смотрела на нож восхищённо. Потом на рыбу и опять на нож. Я протянул руку. Люся положила нож на мою ладонь. Улыбнулась и убежала.

— Марк, что это сейчас было? — Спросила у меня моя мама.

— Люся заинтересовалась холодным оружием. Пистолеты её не интересуют. А вот нож!!!

— Мрак, ты что хочешь? Люси дать нож? Ты соображаешь вообще?

— Мам. Люся сама по себе оружие. Она может убить голыми руками любого взрослого человека. Мужчину или женщину, без разницы. Либо нанести смертельные увечья, что одно и тоже. Но она ни на кого, до сих пор, здесь не напала. Надо просто научить её, что нельзя применять нож против людей. Вот и всё. Она очень умненькая. И я тебе говорил, что «дикие» начинают использовать в качестве оружия палки, обрезки труб, арматуру? Вот. Поэтому я не удивлён, по большому счёту, что Люся заинтересовалась холодным оружием.

Люся так и ходила в длинной майке до колен. Софья просто меняла ей майку по мере её загрязнения. Софья же и мыла девочку. Волосы у Люси стали отрастать. Они были светлыми. Причём отрастали довольно быстро. Были очень густыми. Софья постепенно стала их подстригать и заплетать косичку. Она вообще возилась с Люсей, как с собственным дитя. Сама Софи о своей семье ничего не говорила. Была у неё семья или нет, никто не знал. Зато я видел с какой любовью она смотрела на свою подопечную. И Люся отвечала ей привязанностью.

По мимо всего прочего народ запасался и одеждой. От нижнего белья, до верхней. Я набил свой УАЗик камуфляжами и тактической обувью. Ольга, посмотрев мой ассортимент одежды, скривилась и с одного из рейдов притащила кучу джинс, шорты, кроссовки и плетёнки. Всё сложила в наше купе. Это оказывается она притащила для меня. Для себя тоже, только более разнообразней, в том числе и платьев. То же самое делали и остальные, как я говорил. Потом был рейд, где женщины запаслись предметами гигиены, зубными пастами, лосьонами, мылом, стиральным порошком и детскими памперсами. Целый грузовик пригнали. Всё распределяли по вагонам. Туда же ушло постельное бельё — матрацы, простыни, наволочки, подушки, одеяла.

Стас привёз конскую сбрую, хотя самих коней не было. Я спросил его об этом.

— Марк, кони, это будущее средство передвижения. Сам же понимаешь. Я знал, где есть лошади. Надо было мне туда раньше наведаться.

— А сейчас поздно? — Он кивнул.

— Был я там вчера. Коней нет. Есть пара обглоданных останков и всё. Но это ничего не значит. Я надеюсь, что по дороге мы найдём коней. Я тут посчитал коров, бычков. Получается больше, чем мы можем увезти с собой.

— Тогда резать надо. Рефрижератор запустим и туда туши. Либо колбасу с тушёнкой сделать.

— Марк, колбасы уже до задницы. Тушёнки тоже. Свиней тоже много. Тоже резать нужно.

— А курицы, гуси, индюки? У вас же этого добра мама не горюй?

— Нет. С этими всё нормально, войдут. И овец резать не нужно. Не так много, как и коз.

— Тогда оставь поровну молочных коров и мясных столько, сколько войдёт, остальных под нож. Оставлять их здесь, всё равно обрекать на гибель.

— Марк, когда уходить будем?

— Чем быстрее, тем лучше. Через несколько дней октябрь начнётся. Сам понимаешь. Нам и так фартит. Посмотри какой сентябрь тёплый. Не уверен, что октябрь будет таким же.

— Эшелон же готов?

— Полностью. Хоть сейчас садись и сваливай.

К нам подошла моя мать и Георгич. Поняли сразу, о чём мы говорили.

— Марк, сынок. Тогда мы все тоже уже готовы. Все морально подготовились и уже живут, фактически дорогой. Назначай дату отъезда.

— Тогда, через два дня. Завтра, Стас, разберись со скотом. Завтра же запустим рефрижератор. После завтра посидим, отметим отъезд. И утром уйдём на завод. Оттуда уже выдвинемся. Перевозить народ только под защитой брони, то есть в БТР, в «бардаке» и в «Тигре».