Выживший: роман о мести

В такт хохоту застучали выстрелы, трапперы принялись палить в потолок. Дым от черного пороха наполнил комнату, в чаду послышались крики «С Новым годом!».

– Эй, капитан! – крикнул Мерфи. – Надо бы из пушки пальнуть!

Генри не возражал – хотя бы потому, что трапперов надо было хоть как-то выставить на улицу, пока они не разнесли помещение. Громко хохоча и перекидываясь шутками, трапперы высыпали в ночную тьму – и наткнулись на сплошную пелену снега.

Снаружи мело немилосердно, легкий дневной снегопад перерос в бурю, ветер завихривал снег целыми тучами. На земле лежал слой в десяток дюймов, сугробы торчали еще выше. Будь трапперы в здравом рассудке – возблагодарили бы судьбу за то, что непогода налетела не раньше, чем закончился ремонт форта. Однако сейчас все мысли были только о пушке.

Четырехфунтовая гаубица – скорее исполинская винтовка, чем пушка, – предназначалась не для крепостного вала, а для кораблей, однако ей нашлось применение и здесь. Она стояла в углу башни и за счет вращения могла покрыть выстрелами две из четырех стен форта. Дуло достигало трех футов, к нему крепились три цапфы (бесполезные, как выяснилось позже).

Здоровяк по имени Пол Хокер считал себя местным канониром и даже рассказывал, как служил в артиллерии во время англо-американской войны 1812 года. Большинство этому не верили, хотя и соглашались, что команды при заряжении Хокер выкрикивает четко. Сейчас он вместе с подручными уже приставлял лестницу к башне, остальные предпочитали торчать внизу и наблюдать за действом с относительно безопасного расстояния.

– Канониры по местам! – проорал Хокер. Команды он знал, чего нельзя было сказать о пушкарях: те тупо смотрели на него в ожидании пояснений. Хокер ткнул пальцем в первого и тихо подсказал:

– Берешь порох и ветошь.

– Идешь за пальником, – велел он второму. – Подожги от камина.

Выпрямившись и приняв командную позу, он наконец гаркнул:

– Приступить к стрельбе! Заряжай!

По указанию Хокера первый подручный отмерил нужное количество пороха, хранящегося в башне на случай стрельбы. Хокер возвел пушечное жерло к небу, вдвоем они всыпали порох в дуло, сверху всунули кусок ветоши величиной с кулак и прибойником утрамбовали заряд в основании ствола.

Пока ждали пальник, Хокер развернул промасленную тряпку с фитилями – трехдюймовыми отрезками гусиных перьев, начиненными порохом и заклеенными с обоих концов воском. Один из фитилей он воткнул в узкое отверстие в казенной части: когда к фитилю поднесут пальник, воск расплавится и порох в пере воспламенится, а от него займется и главный заряд в основании дула.

Второй пушкарь уже карабкался по лестнице, неся в руке горящий пальник – длинный стержень с отверстием на конце, сквозь которое был пропущен кусок толстой веревки, пропитанной селитрой. Хокер раздул огонь на конце пальника, красные сполохи осветили лицо. С гордым видом, будто только что из военной академии Вест-Пойнта, он проорал:

– Готовьсь!

Собравшиеся под башней трапперы с раскрытыми ртами ждали взрыва. Хокер крикнул сам себе: «Огонь!» – и поджег фитиль. Тот зашипел, послышался слабый хлопок. Зрители, ожидавшие громкого эффектного взрыва, разразились издевательским свистом и улюлюканьем.

– Эй, ты чего? – крикнул кто-то снизу. – Может, пойдешь в сковороду ударишь, громче выйдет?

Хокер, уставясь на пушку, с ужасом понял, что момент задуманного триумфа кончился пшиком и надо что-то делать.

– Пушку разогреваем, все по плану! – крикнул он в толпу и обернулся к подручным. – Канониры, по местам!

Оба пушкаря теперь смотрели на него подозрительно: неудачный выстрел нанес их репутации ощутимый ущерб, что-то будет дальше?

– Шевелитесь, придурки! – прошипел Хокер. – Утроить заряд!

Увеличенный заряд сделает свое дело, все уладится. Может, просто ветоши положили мало. Больший пыж, рассудил Хокер, создаст большее сопротивление, звук будет громче. Хотят выстрела – будет им выстрел!

Тройной заряд всыпали в ствол. Ветоши под рукой не было, и Хокер, скинув кожаную куртку, затолкал ее в дуло. Показалось недостаточно.

– Давайте сюда куртки, – скомандовал он подручным.

Те в ужасе воззрились на командира.

– Хокер, так ведь мороз!

– Давайте куртки, я сказал!

Оба нехотя повиновались, Хокер затолкал куртки в пушку под неумолкающие вопли и свист толпы и с удовольствием отметил, что теперь ствол забит до отказа.

– Готовьсь! – проорал еще раз Хокер, поднося к пушке горящий пальник. – Огонь!

Он коснулся пальником фитиля – и пушка взорвалась. Не выстрелила, а именно взорвалась: куртки и вправду создали дополнительное сопротивление – настолько сильное, что орудие торжественно разлетелось на тысячу мелких осколков.

На один великолепный миг пламя взрыва осветило ночное небо, затем башню заволокло едким дымом. Трапперы бросились на землю, спасаясь от осколков, вонзающихся в стену форта и с шипением утопающих в снегу. Обоих подручных Хокера снесло с башни; падая, один сломал руку, другой пару ребер – от смерти их спас только глубокий снег.