Выживший во тьме

Что-то носилось, витало в воздухе, создавая странное ощущение, которому я не мог найти объяснения – вроде покалывания в кончиках пальцев, как при онемении. Впрочем, на первый взгляд все было как обычно, все та же знакомая суета. Стайка подростков с шумом оккупировала таксофон, висевший на углу дома, и рьяно обсуждала чей-то необычный наряд, попутно договариваясь о встрече с абонентом в его квартире. Блестящий серебристый автомобиль подъехал вплотную к тротуару, из машины с шумом и одышкой выгрузилась полная сердитая дама, что-то громко и недовольно выговаривая водителю, оставшемуся за рулем. У троллейбуса отсоединились токопроводящие «уши», и шофер, нисколько не торопясь и не реагируя на сигналы стоявших позади машин, вышел из кабины и стал развязывать узел веревки. Компания кидал завлекла очередную жертву – и теперь усиленно обрабатывала ее, не замечая ни испортившейся погоды, ни стражей порядка, проходящих неподалеку. Впрочем, те словно и не видели их, направляясь куда-то по своим делам.

Я слегка поежился – ветер стал совсем уж пронизывающим, а искусственный мех куртки плохо сохранял тепло. Оставалось дождаться конца обеденного перерыва в конторе, и я в который раз посмотрел на часы. На табло азиатской штамповки высветилось время – 13:27. Эти числа я запомнил навсегда…

Внезапно в небе появились странные облака, резко темнеющие прямо на глазах. Еще минуту назад было светло – и вдруг очень сильно потемнело. Стало совсем уж холодно, казалось, будто вот-вот пойдет град. Тучи, висевшие над головой и угрожавшие ливнем, вдруг резко сорвались с места и с немыслимой скоростью понеслись вдаль, словно кто-то тащил их по небу незримой гигантской рукой. Это выглядело так жутко, так необычно, что у меня перехватило дыхание. Вместе с тучами, как спущенная с цепи собака, сорвался ветер… нет, не ветер – просто ураган, сносивший все и всех на своем пути! Порыв ветра впечатал меня в стену дома – и на пару секунд потемнело в глазах. Вязаная шапка слетела, сумка и перчатки вырвались из рук и унеслись неведомо куда. Куртку раздуло из-за сломавшейся молнии, и меня протащило по асфальту до ближайшего столба. Я сумел вцепиться в него – и лишь поэтому не оказался на проезжей части. Поднялась невероятная пыль (ей вроде неоткуда было взяться), и видимость сократилась до нескольких метров…

Так же неожиданно, как появился, этот бешеный порыв унесся прочь, прихватив с собой тех несчастных, которые, в отличие от меня, не успели за что-нибудь ухватиться. Кто-то закричал. Я поднял голову – над нами, всего в нескольких метрах, как хищная птица в бреющем полете, промелькнула тень. Сразу раздался вопль ужаса – сорванный с крыши лист металлической черепицы влетел в тот самый киоск, в котором я несколько минут назад выбирал газеты, и вонзился острым краем прямо в окошко продавца… Откуда-то из глубин подсознания пришло понимание, что это только начало и самое страшное еще предстоит. Это ощущение так сильно сдавило сердце, что я, задыхаясь от боли, упал на колени и вытянул перед собой руки, словно пытаясь защититься от неизбежного конца. Резко, в одно мгновение, все залила волна слепящего света. Все стало очень отчетливым, без малейших усилий просматривалась дальняя даль… и сразу за этим светом резануло: «Вот Оно! Началось!»

Из глубин земли, из самых ее недр, вырвался протяжный и оглушительный стон… Это было немыслимо, но я каким-то иным чувством понял, что кричит сама Земля! Высоко в небе в мановение ока образовались густые рваные светящиеся круги. Внезапно дико, невыносимо заболела голова, ноги подкосились, и я упал ничком, потеряв возможность соображать. Казалось, еще пару секунд – и череп разлетится в клочья: словно мозг вскипел от жуткого давления и рвался наружу, выдавливая черепную коробку. Подростки у таксофона буквально повалились друг на друга, женщина рядом с машиной упала на капот и сползла по нему вниз. Из ее открытого рта хлынула густая темная масса. Водитель троллейбуса, успевший подняться на крышу, отпустил канат – и в следующее мгновение сорвался вниз, впечатавшись головой в асфальт…

Наверное, многие кричали, но я ничего не слышал, заполненный собственной болью до отказа. Машины на дороге начали петлять, одна за другой вылетая на встречные полосы, на тротуары, врезаясь и тараня все подряд – стены домов, столбы, встречные автомобили и людей, застывших по обе стороны дороги. В какой-то момент я упал между колес автомобиля, в бурую жижу из снега, земли, окурков и дорожной соли. От удара разбил лицо в кровь, глаза залепило всем этим месивом, и я на несколько секунд потерял ощущение реальности. Боль исчезла так же резко, как и появилась; я осознал, что судорожно держусь за какие-то трубки на днище машины. Одежда пропиталась водой и отяжелела, стала холодной и скользкой… Я выбрался наружу.