Выжженая земля. Тетралогия

Спутник этот — весьма колоритный персонаж. Здоровенный, густо заросший черным волосом мужик. Внешность — самая бандитская, не дай бог такого ночью встретить! И тем не менее — хирург. Причем, как говорится, от бога. Игорь Викторович Левин — я его даже как-то раз по телевизору видел. Столичная знаменитость, приехал сюда к друзьям рыбки половить. Вот и половил… Сейчас он сидит рядом, тщательно выскребая ложкой консервную банку. Невозмутим, словно статуя Будды.

— А мне иначе нельзя, — говорит он, увидев мой взгляд. — Хирург, уважаемый, должен во всякое время спокойным быть. Это, знаете ли, не порошки выписывать, да и не зубы рвать! Чуть рукой не так дернул — пожалте бриться! И ничего уже не исправить, так-то! Протез, как вон у Семена Марковича, уже не поставить. Я, майор, знаю, о чем говорю, — сто три операции в полевых условиях провел! Бывалоча, и ручными фонариками подсвечивали.

— Это где ж так-то?

— Афганистан, Спитак… пришлось побегать-то… Так что понимаю, когда врач спокойным быть должен и куда ему башку свою совать не надобно!

Его коллега вспыхивает и пытается что-то сказать, но Левин одним жестом пресекает его возражения.

— Ежели тебе балка по лбу звезданет — кому с того легче станет? Кто людей обихаживать будет — я один? Или девчушки наши?

Понимающе киваю. В этом вопросе у меня с ним разногласий нет.

— Ты вот что, — хлопает Гершева по плечу хирург. — Иди-ка и сам поспи. Давай-давай, с тебя сейчас толку…

Засмущавшийся стоматолог, держа в руках кружку с какао, куда-то уходит. Понимаю, что Левин отослал его не просто так, что-то хочет мне сказать. Так оно и оказалось.

— Майор, в колонне больше половины людей получили серьезные дозы облучения. Сейчас они пока еще на ногах, но, сами понимаете ненадолго. Первичные признаки лучевой болезни — налицо. А чем мы могли им помочь там, в полуразрушенном городе? Так что — делайте выводы.

— Ясненько… Надо их поскорее в Рудный, может быть, там сможем что-то сделать? А кто из них пострадал сильнее всех?

— Почти все офицеры и большинство солдат разбирали завалы, а там… да и сам Гершев тоже изрядно хватанул.

— Он-то как?

— Лез куда не надо. Понимаю его, — со вздохом говорит хирург. — Мне-то хоть некогда было терзаться — сто восемьдесят шесть операций, как не свалился, и сам не врублюсь! А вот он… Понимаешь, майор, когда сидишь и видишь, что ничем

никому помочь не можешь… крыша конкретно едет, я тебе говорю! Ничего же почти нет, уж молчу про лекарства — даже вина красного всего полсотни бутылок нашли. Вот он и срывался на спасоперации, бревна ворочал, в завалы лез…

— Да уж… сильно ему досталось?

— Прилично. Головную боль только лекарствами и глушит. Так еще и не спит! Хоть вы распорядитесь — меня-то он и не слушает.

— Обязательно. Надо будет — к койке привяжем! А как вы в этом отношении?

— Бог миловал… — почесав бороду, отвечает Левин. — Первое правило хирурга — больного вымыть и на стол в одежде не класть! Это и помогло. Вся гадость за дверями оставалась. Медсестры и то больше огребли. А что до больных и меня — таким вот образом и обходилось.

Видно, что бородач смущен. Здоровому мужику неудобно за подобную ситуацию.

— Осуждаешь? — поднимает он на меня глаза.

— Нет. У вас ведь хирургов не взвод был?

— Один я. Да еще молоденький лейтенант у локаторщиков — вот и вся наша хирургия! У вас-то как?

— Ненамного лучше. Терапевты есть… человек шесть. Сельские врачи, немного меньше десятка. Окулистов… двое вроде бы. Точнее не скажу.

— Хреново… Солдаты облучились уже давно, у многих симптомы лучевой болезни видны явственно. Слава богу, тяжелых здесь нет, но вот всех прочих — хватает. И что прикажешь делать?

— Я же не врач! Откуда мне знать? У вас опыта больше — вот и берите на себя руководство нашими медиками.

— Вот тебе и здрасте! Без меня меня женили! Какой, к чертям, из меня руководитель?!

— Другого опытного врача у нас нет.

— Майор, ты уж впереди паровоза не беги, ладно? Дай хоть до чистого места добраться… Кстати, у вас там как в этом смысле?

— Чисто. Опа! — хлопаю я себя по лбу. — Есть мысля!

Мысль действительно возникла неожиданно. У наших-то ракетчиков, в их подземельях, уж точно что-то есть противорадиационное! Да и врач там имелся — это я хорошо помнил.

— Вот что, доктор, появилось тут некое соображение… Вы обождите меня здесь, хорошо?

Через полчаса с ракетной точки пришло подтверждение. Есть небольшой запас соответствующих лекарств. И врач есть — даже два. Что ценно — оба имеют опыт в лечении подобных больных. С души не то что кирпич — бетонный блок упал! Спешу с этой новостью к бородачу.

Он не спит, сидит и ждет меня на прежнем месте. Выслушав новости, удовлетворенно кивает:

— Ну, хоть что-то… Обрадую Семена, как встанет, а то он уже весь извелся…