Вызов

Мальчишка прекрасно ориентировался в городе и вел меня к месту одному ему известными путями. Он умело обходил открытые места, закладывая крюки, останавливался и делал паузы, что-то высматривая. Медленно крался и резко ускорялся там, где нужно. Я автоматически повторял его движения и думал, что такой подготовке в академии учили бы не один год. И все равно этого могло не хватить. Потому что там всегда оставалось право на ошибку, а здесь никогда не было. Я не исключал того, что он и родился здесь – в Дохлограде. И уж конечно не был результатом каких-то экспериментов, как говорил Лискер. Это был обычный мальчишка с развитыми инстинктами. А как иначе? Не только игроки, регулярно появляющиеся в городе, несли угрозу жизни местных. Семибисты, похоже, тоже развлекались как могли. Возможно, чтобы утолить жажду крови, страсть охотников.

Зачем Лискер вводит игроков в заблуждение о природе местных.? Здесь и так всем насрать на всех. Вряд ли большинство игроков сохранило бы жизнь "существам" из гуманных соображений. А если они действительно проявляют агрессию и мешают ученым или основателям Вызова, то почему не провести полную зачистку? Может быть местные нужны ученым и они держат закрытый город как клетку с белыми мышами. Создают иллюзию относительной свободы. Зачем тогда Лискер провоцирует их уничтожение?

Слишком много вопросов. Начинаешь слишком много думать и теряешь концентрацию – одернул я себя. Судя по карте, мы почти пришли. Мальчишка остановился у угла здания и, обернувшись, поманил меня. Я приблизился и выглянул. Напротив, за многополосной дорогой, чернела пасть въезда в подземную парковку. Именно туда показывал дрожащий палец моего проводника. Я взглянул на мальчишку. Нет, дальше он определенно не пойдет. Ну что ж, имеет право. Я махнул ему рукой и, убедившись, что на улице пусто, перебежал дорогу.

Я уже подбегал к въезду, когда в одном из окон многоэтажки над парковкой мелькнуло лицо. Или показалось? Завибрировала ПеГГИ, но сейчас было не до нее – я спускался вниз и во все глаза смотрел нет ли засады. Кругом был страшный беспорядок. Дорога на въезд была свободна, выезд же был загроможден машинами, которые не смогли выбраться с парковки. Почти все в плачевном состоянии. Крыши продавлены, как будто стадо подростков устроило на них дискотеку. Характерные параллельные царапины на поверхностях, когда-то глянцевых и блестящих, заставляли воображение рисовать монстров с когтистыми лапами. Скорее всего, так оно и было.

По мере спуска свет тускнел. В конце концов, мне пришлось включить фонарик. Присоединив его к винтовке, я продолжил путь. Дорога на въезд закончилась поднятым барьером и упершейся в него машиной. Кто-то сообразил, что можно покинуть парковку по въездной дороге, но не смог. Сдать назад ему не дали такие же умники. Я живо представил картины панического бегства из города. Хроники утверждали, что покинуть Дохлоград смогли в лучшем случае пятьдесят процентов жителей из тех, кто был жив при объявлении эвакуации. Я сильно сомневался в достоверности этих данных. Трудно было поверить в такие цифры, когда только на этой парковке каждая машина была забита скелетами. Получается, у этих людей даже не было шансов уйти пешком.

Я дошел до конца спуска и остановился. Передо мной лежало кладбище. Кладбище машин и их хозяев. Весь уровень был забит железом. Я включил карту. Цифры 101 здесь не было, но город пропал. Его место заняли разрозненные и иногда совмещенные подземные коридоры, коммуникации. Я пошарил вокруг лучом фонарика. Слева лифты. Напротив меня, в дальней части площадки – на следующий уровень. Туда я и отправился, с некоторым трудом маневрируя между машинами.

Уровнем ниже стало посвободнее, только несколько автомобилей скучковались у выезда. Немногие остались на парковочных местах. Их хозяева либо не добрались так далеко, либо не видели в этом смысла.

Снова меня окружали тишина и темнота. И так же как в гостинице, это начинало сильно нервировать. Кругом был серый бетон, а радостные краски автомобилей, вырывающиеся из тьмы, совсем не радовали. Как и на машинах, на полу и стенах виднелись довольно глубокие царапины. По коже побежали мурашки – некоторые следы были явно свежими. Я сверился с информатором. Да где же эта цифра? Я приглушенно выругался и нехотя отправился к съезду на третий уровень.

Я вошел на третий уровень и опешил. Сердце бешено застучало в груди. Здесь не было ни одной машины, но пустым ярус не был. Пол скрывался под слоем обломков, костей, обрывков одежды. Однако первым, что бросилось в глаза, были не человеческие останки, а "теплые" коконы, висящие под потолком. Уже понимая, что это может быть, я осторожно осветил ближайший. Обхватив когтистыми конечностями трубу, завернутый в плащ крыльев, вниз головой висел здоровенный семибист-нетопырь, подобный тому, который гнался за мной в подземке. Под действием света мышь начала шевелится, и я поспешил убрать с нее луч фонарика. Посмотрел на карту. Наконец-то – цифра 101 светилась на этом уровне. Находилась она, конечно же, у дальней стены.