Вызов для детектива

Пару минут потратила на то, чтобы добраться. Эхо от стука моих каблуков раздавалось ото всюду. Неприятное ощущение. Еще и нет никого. Хотя это ж морг. Бр-р. Никогда бы не смогла находиться в такой обстановке столько же, сколько это делают патологоанатомы. Уважаю их за выдержку и стальные нервы.

— Санчес?

Обернувшись за звук голоса, слегка растерянно посмотрела на стоявшего передо мной человека. Мужчина тридцати пяти-семи лет, синеглазый брюнет. Острый нос с заметной горбинкой. Выраженные морщины на лбу. Усталые, слегка покрасневшие глаза (видно не спал в самолете или же спал, но плохо). Ярко выраженные скулы. Среднего роста. С хорошей фигурой. Но сутулится.

В глаза бросался тонкий шрам на щеке, длиной около трех сантиметров и редкие, седые пряди. Даже интересно, от чего он так рано начал седеть.

Одет в классический костюм серого цвета, сверху накинут мятый белый халат, а в руке мужчина держал пластиковый стакан с кофе.

— Верно. Ортега?

— Да. Приятно познакомиться, напарник. — Диас протянул руку, я пожала ее. — От чего же не снимаете перчатки? Вы в помещении.

— Брезгую.

На долю секунды брови Диаса удивленно подскочили вверх, но тут же опустились. Ну-с, по-моему, это был самый правдоподобный ответ.

— Господа детективы?

Синхронно повернув голову, посмотрели на источник звука: невысокого роста мужчина пенсионного возраста, седой, сгорбившийся, в белом, запачканном халате, в круглых очках с толстой оправой. В руках держал несколько папок.

— Детектив Диас Ортега, а это моя напарница Ксирия Санчес.

— Пройдемте со мной. Только кофе оставьте снаружи.

Свернув пару раз, мы оказались перед широкими, железными двери. Они всегда такие тяжелые. Мне приходится прилагать достаточно усилий, чтобы с виду казалось, словно я открываю их без проблем. Но тут мне повезло, ибо Ортега, как истинный джентльмен, открыл двери и вежливо пропустил вперед. Кивнула в знак благодарности.

Холодно. Неприятно. До мурашек.

В центре железный стол. На нем тело, накрытое белой простыней. Интересно, кто же там. Судя по комплекции, мужчина. Главное, что не ребенок. Не любила брать дела, где умершие — дети. Прям ком в горле стоит, когда вижу ребенка на железном столе патологоанатома.

Откинув край простыни, патологоанатом встал напротив нас, с другой стороны стола.

— Перед вами мужчина, Рик Нейро, двадцати семи лет. Как и в предыдущих случаях нет никаких зацепок на теле. Все ссадины и синяки, что мы обнаружили, были получены им еще до момента смерти. Внутренние органы не повреждены. Как Вы видите, в области шеи, близ сонной артерии, заметно посинение — то единственное, что объединяет всех жертв. Но это не гематома, это не характерно для удушения, иначе бы площадь посинения была иной; ткани под ним целые, без повреждений. В общем, мы не сумели понять, откуда это. Сначала вообще подумали, что просто какая-то метка, нарисованная краской или еще чем, но оно не отделимо от кожи. Почти как зеленка, только та отмывается со временем.

— Док, у вас есть хоть какие-то идеи или мысли?

Задумчиво потерев подбородок в течение минуты, он лишь вздохнул и покачал головой.

— Это весьма странно. За свою многолетнюю практику я не встречал подобного.

— Может быть, Вас что-то смущает в их смерти? — Видя, что он слегка колеблется, задала наводящий вопрос.

— Считайте это бредом старика, но могу сказать, что люди так не умирают. Знаете, что странно? Ощущение, что все процессы, происходящие в организме, остановились одновременно! Но такого не может быть! Подумайте сами: например, у человека остановилось сердце. Ему срочно оказывают первую помощь, ибо все знают, что после остановки сердца есть несколько минут, чтобы человека спасти, ибо процессы еще идут. А тут что? Тут такого нет.

— А если тело пролежало дольше, чем Вы думали? И процессы закономерно остановились?

— Молодой человек, Вы меня сначала дослушайте!

— Прошу прощения. Продолжайте.

— Как Вы уже должны знать, жертв было много. Некоторые тела находили быстро, вот прям практически сразу после совершения преступления, а вот некоторые… как вам объяснить-то… — Док снова потер подбородок. — Вы знаете, что для определения смерти судмедэксперты прибегают к термометрии печени, ибо это самый теплый орган нашего организма, который тут же не остывает, так? Так. Но было пару случаев, когда тело находили достаточно быстро. Вот шел человек, шел, а недалеко от него вдруг падает тело. Разумеется, тут же скорая и все прочее. По идее, смерть только-только наступила, но все органы, включая печень, были уже «остывшими», словно тело лежит уже давно. Также были случаи, когда находили труп человека, но не могли определить, когда он умер, ибо само тело холодное, окоченело, но не начали еще появляться трупные пятна.

— То есть, — видя, что старик замолчал, подала голос, — Вы хотите сказать, что если не было свидетелей того, как человек умер, то нельзя сделать верный вывод о времени смерти иных жертв?

— Верно.

— Но тогда как бы можем говорить, что убийца еженедельно выбирает жертву? Может, труп лежит уже давно, его просто не замечали?