Вызов принят

Сегодня утром мы отключили снотворные препараты, чтобы проверить функциональную способность головного мозга. К обеду он открыл глаза. К вечеру стал кивком отвечать на вопросы. Электроэнцефалограмма показывает, что кора головного мозга в сохранности. Завтра планируем поставить трахеостому, ему пока рано дышать самостоятельно.

– Георгий Иванович, – окликнула медсестра, – где его родственники?

– Пока не звонили, не искали. Надеюсь, скоро объявятся.

– Передачку бы какую-нибудь принесли. Бульон, например. Совсем исхудал, одни кости.

– Ладно, спрошу. Алла, ты посмотри за ним. А то слишком активным стал, ещё выдернет что-нибудь.

Конечно, надо бы узнать, где его родители. Вечером позвоню своему другу Коле, врачу скорой помощи. Это он его привёз. Может, знает что-нибудь?

14.01.2019

Когда наступило время выбора специализации, я уже был бесповоротно влюблён в анестезиологию-реаниматологию благодаря профессору Королеву. Конечно, тогда не мог в полной мере представить, насколько сложна врачебная деятельность в реанимации. Как тяжело постоянно противостоять смерти. И насколько всё это далеко от романтики.

Каждое утро я бежал в больницу, чтобы помочь и спасти. В первые годы работы не понимал и упорно не хотел принимать суровой правды нашей профессии. А правда заключается в том, что врачу не всегда удаётся спасти больного. Потери являются неотъемлемой частью нашей работы. С годами работы в реанимации приходит не только опыт, но и понимание простых жизненных истин, которые не всегда имеют связь с теорией в учебниках.

Помню свою первую реанимацию больного, хотя это громко сказано. Я, молодой ординатор, дежурил ночью в палате. В какой-то момент остался один и внезапно увидел у одного больного на мониторе остановку сердца. Незамедлительно начал проводить непрямой массаж сердца, и тут больной как заорёт! От неожиданности я чуть не упал. Оказывается, у пациента отклеился электрод от монитора, к тому же он крепко спал под действием снотворных препаратов. Потом мы с ним долго смеялись. Он мне тогда сказал: «Ты будешь хорошим врачом. И, главное, весьма энергичным».

С тех пор очень ответственно отношусь к реанимационным действиям. Многие говорят, с годами ко всему привыкаешь. Но наблюдая за своими старшими коллегами, вижу, что это не совсем так. Вы не представляете радость, наполняющую нас, когда удаётся помочь, отстоять, спасти того, кто только что стоял на краю бездны. Наверное, это и есть счастье. Но, к сожалению, больных не всегда удаётся вернуть к жизни, и привыкнуть к этому невозможно. Сейчас, после всех побед и поражений в профессии, я понял одно: жизнь никогда не останавливается, она продолжается в круговороте времени.

15.01.2019

Нашему парнишке с черепно-мозговой травмой сегодня диагностировали двустороннюю пневмонию. На днях ему поставили трахеостому. Повреждение головного мозга стало немного отступать, но теперь присоединилась дыхательная недостаточность. Его зовут Ваня Григорьев. При каждой возможности упорно пытаюсь разговаривать с ним. А он то ли не слышит, то ли не хочет отвечать, не выполняет моих команд. Хотя вижу, что всё понимает правильно.

– Сейчас почищу тебе трахеостому. Будет неприятно. Потерпи.

Ваня кашляет, пытается убрать мои руки.

– Убери руки, Ваня! Мокроты и слизи много, плохо дышишь ведь! Потерпи, хорошо?

Он закрыл глаза, так и лежал пару минут, пока я чистил дыхательные пути. Мне кажется, он хороший человек. Чутье для доктора – как третий глаз. Иногда доверяю интуиции больше, чем нашим медицинским алгоритмам. Сейчас меня волнуют родственники Вани. Почему к нему никто не приходит?

С этим вопросом позавчера звонил своему другу Коле, который привез его на скорой. Пытался узнать все обстоятельства в подробностях. Он сказал, что мать была пьяная, когда его забирали, даже не могла толком выговорить имя сына. Им пришлось везти парнишку одного. После этого телефонного разговора я стал ждать звонка матери, наверно, больше, чем сам Ваня.

17.01.2019

После утренней конференции все разошлись по рабочим постам: на наркозы по операционным и к тяжёлым больным по реанимационным палатам. Такова сфера деятельности врача анестезиолога-реаниматолога. Сегодня в качестве анестезиолога проводишь анестезии, а завтра как врач реаниматолог лечишь пациентов, чья жизнь висит на волоске.

В этом месяце я работаю по палатам. Больных много. Вчера ночью поступил парень с ножевыми ранениями в брюшную полость. Прошло слишком много времени, пока случайные прохожие нашли его ночью на улице и доставили в больницу. Потерял много крови, большую половину. Ночью коллеги прооперировали его и восполнили кровопотерю. Сейчас ему совсем несладко. По анализам пока вроде держится. Надежда есть.