Вздорная принцесса

Маркус с одной стороны их презирал – он был уверен, что его мать предпочла бы работу на кухне или присматривать за козами, но не ложиться под мужчин. С другой – мужчинам в походе необходимо было справлять мужскую нужду, и ему в том числе. Только бороться, насильничать или утирать слёзы женщинам после тяжёлой битвы, он не хотел. Ему нужны были подготовленные, послушные девушки, знающие, что от них нужно и готовые ему подарить удовольствие.

Но в этот раз их что-то слишком много. Число наложниц растёт, их надо содержать, и при этом они ничего полезного не делают.

– Так твоя слава, Маркус, бежит впереди тебя, – со смешком ответил на его вопрос Аргентус. – Девушки прослышали, что насильничать над ними никто не будет, а на подарки ты щедр, вот и растёт количество желающих согреть твою постель. Портить свои нежные ручки чисткой котелков или рыбы никто не хочет.

Маркус скривился. Надо поменять правила. Имеющихся наложниц ему уже хватит, а остальные пусть всё равно работают. Если их всех пристроить, каждой достанется не так много обязанностей, роптать не будут. А если будут… ну тогда их ждёт самая чёрная работа, чтоб почувствовали разницу.

– Даже эта? – подошёл к глазастой Маркус и разглядывал её оценивающим взглядом с головы до ног.

Ничего такого в ней не было – худющая, жилистая, грудь небольшая, бёдра неширокие. Красивого в ней было только волосы – густой копной они падали на плечи, грудь, спину, сзади доходили до бёдер. И глаза – большие, влажные, зелёные, как трава весной. Непокорные, дерзкие, бунтующие – и это было плохо. Что она здесь делает?

Когда он к ней подошёл, она попыталась нацепить на себя маску смирения. Именно нацепить, от него ничего не скрылось. Глазки опустила, губы изогнулись в очаровательной улыбке. Она исподлобья взглянула кокетливым взглядом и произнесла чарующим голосом, облизнув розовым язычком пухлые губки:

– Почту за честь ублажать вас ночами, мой господин.

Вот если бы последнего не было, он бы посмеялся и прошёл мимо. А на маленький острый язычок у него вдруг неожиданно среагировало в паху, как у мальчишки, который давно не имел женщин.

– Хорошо, сегодня ночью ты удостоишься этой чести, – повелительно приказал он и ушёл, с удовлетворением отметив, как раздулись её ноздри в негодовании. Девица совсем не умела совладать с эмоциями.

Но зачем она тогда так рвётся к нему в постель? Вот сегодня он и узнает.

Шатёр Маркуса ничем не отличался от шатров других, кроме того, что он был отведён в его единоличное пользование, и тем, что купол не закрывался в любую погоду. Для того, чтобы его ворон мог улетать и прилетать в любой момент, когда захочет.

Ворон должен был прилететь со дня на день, и Маркус поймал себя на том, что стал чаще поглядывать на небо, желая обнаружить знакомую чёрную точку. Нет, он не беспокоился о нём – его ворон умён, хитёр и силён – он просто ждал его. Это было непривычное чувство. Маркус мог сколько угодно убеждать себя, что ему не терпится узнать новости, которые раздобудет ворон. Но врать себе он не привык – это слишком опасно. Отрицая правду, можно сделать ошибку. А ошибки в его планах не предусмотрены.

Ворона он ждал не из-за новостей, вернее, не только из-за них. Он привык к ворону, доверял ему и знал, что тот всегда будет на его стороне.

Это была не дружба – какая дружба может быть с птицей? Да и в отношениях Маркус главенствовал, а ворон подчинялся. Но сейчас, когда ворона так долго не было, Маркус впервые так полностью осознал своё одиночество. В какой-то мере их отношения можно было назвать соратническими.

Глядеть по ночам на звёзды Маркусу не доставляло удовольствия, их он возненавидел с того самого дня, что перевернул его жизнь с ног на голову. За их обманчивую холодную красоту, за равнодушие, с которым они наблюдали за творимыми бесчинствами на земле под их светом.

В последние ночи ему плохо спалось. После того, как они покинули Бонвианию, он почувствовал, что его конечная цель близка и неотвратима.

Когда он только начинал свой путь завоевателя, у него были сомнения в том, что у него всё получится. Вперёд его гнали лишь жажда мести и жгучее желание осуществления безумного плана. Сейчас же он уже трезво оценивал, что достижение заветной цели всего лишь вопрос времени.

Чтобы не мучиться бессонницей и не смотреть лишний раз на ночное небо, утыканное яркими звёздами, как кафтан падишаха драгоценными камнями, он решил расслабиться с наложницей, и наткнулся на интересный экземпляр.

Сейчас, в отблесках огня в очаге, который он зажигал только для наложниц, она выглядела по-другому, чем при свете дневного светила. Тени падали на её худое лицо, делая его выразительным, придавали остроту её чертам. Зелёные глаза выделялись ещё больше, и в них было столько переполнявших девушку эмоций, что, казалось, в них отражалась целая Вселенная.

Девушка хорошо подготовилась к встрече со своим господином. Кожа её была умаслена и покрыта золотой пылью, терпкий запах благовоний заполнил весь шатёр.