Взгляд из-за стойки

В передней нас уже ждали два лакея и дворецкий. Первые приняли теплую одежду и помогли смахнуть с обуви песок. Дворецкий поинтересовался нашими именами и целью визита.

— Мисс Кристина Харпер и магистр Льерт Эвандер, — сообщил мой спутник. — Его милость знает о нашем визите.

Дворецкий кивнул и повел нас в кабинет. Барон Ларинс уже ждал нас. Это оказался мужчина примерно сорока пяти лет. Высокий, немного полноватый, видимо, последние годы провел в покое, что не могло не отразиться на фигуре. В темных волосах уже начала серебриться седина. Возможно, появилась она там после ареста дочери. Глубоко посаженные глаза пристально рассматривали нас.

Я сделала намек на книксен, Льерт слегка склонил голову. Все правильно, мы не аристократы, но будь ими, оказались бы выше по социальной лестнице. Хотя бы потому, что мы — маги. А маг аристократ автоматически выше по положению даже если род его оппонента богаче и древнее. Истоки такого деления уходят корнями в давнее прошлое, но все соглашаются с ним, поскольку наши возможности много больше, чем могут предоставить знатность или деньги. Только большинство из нас привыкли добиваться всего своим трудом. Правда, на мой случай правило о возможностях не распространяется, но это отдельная история. Что бы ни было на деле, я считаюсь магом. И внешность тому подтверждение. В свои двадцать четыре мне приходится прибегать к помощи косметики, чтобы выглядеть хотя бы на двадцать. А без нее принимают за пятнадцатилетнюю.

— Мисс Харпер, — барон поднялся при нашем появлении. Его намек на поклон был куда заметнее. Я-то всего лишь приподняла край платья. — Магистр Эвандер. Удивлен. Я полагал, речь пойдет о моей дочери.

Жестом предложив нам сесть, он вновь опустился в свое кресло за столом.

— Разумеется, — Льет чуть прищурился при столь заметном нарушении этикета и подождал, пока я сяду, прежде чем занять свое место.

— Что вы знаете о культе вернувшегося? — поинтересовалась я, словно это была светская беседа в залах королевского дворца. Мы с магистром изначально продумали, как лучше построить разговор, и теперь начали осуществлять план.

Барон закашлялся. Видимо, ожидал все что угодно, но не атаки в лоб. Переспроси он, начни утонять, и мы бы могли решить, что мужчина не при чем. Но эта заминка выдала его с головой.

— Простите, какой культ? — совладав с собой, поспешил уточнить мужчина.

— Вы прекрасно поняли, какой, — я позволила себе немного расслабиться и откинуться на спинку кресла. Ровно настолько, насколько это допустимо в свете.

— Мисс… — попытался спорить барон.

— Ваша милость, — перебила его я. Гарольд Ларинс лишь поморщился. Да, аристократы так не поступают, но я не аристократка, хотя и веду себя соответственно, я — маг. — Ваша дочь находится в тюрьме, потому что покушалась на мою жизнь. Хочу заметить, неоднократно, — барон вздрогнул. Видимо, знал о ловушке на двери. — Допустим, первый раз не был зафиксирован. Но это ничего не значит. В результате второго покушения есть двое пострадавших, — Льерт склонил голову, подтверждая мои слова, — есть уничтоженное помещение, что зафиксировано сотрудниками управления магии, и есть те, кто мог бы стать жертвами, это я о сотрудницах столовой. Осмелюсь заметить, орки бы устроили параллельное расследование. И вышли на вашу дочь задолго до того, как она проговорилась о своей причастности.

— Что ж, раз вы знаете о культе вернувшегося, — барон выплюнул это слово, — вам должно быть известно и то, что уже предприняты шаги к его возвращению. И вы, — он совсем по-простому ткнул в мою сторону указательным пальцем, — первая из тех, чье тело захотят использовать в качестве сосуда.

— Поэтому вы решили, что наилучшим выходом будет мое устранение? Как просто! — фыркнула я. — Давайте возьмем и убьем человека. И нам не важно, что у него есть желания, планы. Что есть люди, которым он не безразличен. Вот сейчас просто устраним и все. А вы уверены, что решат использовать именно меня? Возможно, до того момента в мою сторону даже не смотрели. А тут вы с вашим покушением. Вы уверены, что у них нет другого человека на роль сосуда? Вряд ли мой случай такой уж уникальный. Опять же, захочет ли их великий вождь использовать женское тело, все-таки он был мужчиной, причем абсолютно нормальным.

Разумеется, я не верила в то, что говорила. Моя кандидатура была самой реальной. Но вдруг. Должен быть хоть какой-то шанс, пусть самый мизерный, что я буду использована для отвода глаз таких вот борцов с культом. А на самом деле сосудом окажется кто-то другой. Кто знает, что решили для себя культисты? Мне было важно, чтобы барон засомневался в своей правоте. Малейшее сомнение, и можно договариваться о сотрудничестве. В противном случае нам будет достаточно намекнуть уже известным нам представителям культа, кто работает против них, чтобы от этого очага остались лишь воспоминания.