Взгляд со звезд

По CCTV6 покажут художественный фильм «Луч смерти на коралловом острове». Возможно, ни одно другое произведение китайской фантастики не вызывает столько воспоминаний и не пробуждает таких сильных чувств. Это никак не связано с его содержанием, и обсуждать его, в общем, нет смысла. Его значение в том, что оно – историческая реликвия; оно в полной мере является символом второго «золотого века» китайской фантастики. У такого старого фаната фантастики, как я, оно также вызывает множество приятных воспоминаний. Вот что я про него знаю.

Тун Эньчжэн написал повесть «Луч смерти на коралловом острове» в 1960-х, а в 1978 году его напечатали в «Народной литературе» (в каком именно номере – не помню). В то время это был очень престижный журнал, настоящий храм литературы. В любом случае, это был самый влиятельный китайский журнал, посвященный «серьезной» литературе (ну да, действительно, литературы других жанров в то время практически не существовало), и в нем, как считалось, публиковались только произведения высочайшего качества. Когда вышел «Луч смерти», публика обратила на него внимание; его встретили совсем не так, как принимают новые произведения в наше время. Пожалуй, тут стоит рассказать про аудиторию китайских фантастов в то время. В те годы такого понятия, как «фанат фантастики», в Китае не было; сообщество любителей жанра сложилось только к середине 1980-х годов. Возможно, в то время читателей фантастики было меньше, чем сейчас, но они были распределены по всем слоям общества, и выдающееся фантастическое произведение – в отличие от современной фантастики – могло повлиять на общество в целом. Тогда в Китае присуждали очень престижную награду – а именно «Национальную премию за лучший рассказ»; она имела большой вес в мире литературы и помогла сделать карьеру значительному числу знаменитых писателей того периода. По результатам читательского голосования (просто удивительно, что в то время подобную «серьезную» литературную премию присуждали в ходе народного голосования), «Луч смерти» оказался победителем, но поскольку он был слишком необычным, судьи отправили его в самую нижнюю часть списка победителей. Однако ни первого, ни второго места в нем не было – если вы побеждали, то вас включали в список точно так же, как и любого другого победителя. Рассказ получил широкое распространение (приблизительно в то же время, что и еще одна крайне влиятельная работа – документальный роман «Проблема Гольдбаха»). «Народная литература» опубликовала еще по крайней мере два фантастических рассказа, и фантастические произведения стали регулярно появляться в других «серьезных» литературных журналах; например, произведение Вэй Яхуа[40]

вызвало оживленные дебаты в среде критиков. Подумайте о том, как близки в то время была «большая» литература и научная фантастика… А теперь один из этих жанров – обедневший дворянин, которого несчастья каким-то образом сделали еще благороднее, а второй – безымянный, бездомный бродяга, и при этом каждый из них (увы!) смотрит на другого с презрением.

После «культурной революции» в журналах иногда появлялись и другие фантастические произведения, но «Луч смерти на коралловом острове» изменил все правила игры. В отличие от предыдущих работ, он не просто популяризировал науку и технику, но в нем была явная политическая окраска. Он перевернул представления людей о том, какой может быть научная фантастика.

В советской газете «Правда» вышла рецензия на рассказ; в ней было сказано, что хотя он и наполнен националистическим шовинизмом, тем не менее его публикация – признак оттепели в китайской литературе, и что теперь в ней начинает появляться многообразие взглядов, которого ранее не существовало. Если учесть, что в рассказе СССР был главной силой зла[41], рецензия, опубликованная в правительственном рупоре бывшего «старшего брата» Китая, оказалась довольно вежливой. Возможно, именно в этом произведении впервые появилась фраза «некое крупное государство», которая впоследствии неоднократно всплывала в фантастике. Как гласил один лозунг, «ревизионистский Советский Союз – это демоническая сила, которая стремится нас уничтожить». Интересно, почему автор не назвал вещи своими именами?