Взгляд. Заметить Христа в творении

В этой небольшой книге отец Владимир собрал букет из самых дорогих своих тем: тайна именования и Имени Божия, памятование как путь богообщения и богословие детства. Но важнейший ее подарок – в том, что собирает-связывает эти темы, а именно – в искусстве узнавания взгляда. Митрополит Каллист Уэр, цитируя хасидского равви Шломо, подчеркивал, что глубочайший корень зла связан с забвением того, что мы – царские дети. Но преодолеть такое забвение и вернуть себе царственное достоинство человек может не столько своим усилием, сколько открытием присутствия Отца. Инициатива нашего пробуждения не на нашей стороне, Бог своим присутствием начинает, именует, призывает, выводит из забвения, восстанавливает внутреннего ребенка. Поэтому, прежде нашего молитвенного порыва и морального действия, прежде нашего деяния любви мы должны узнать любящий взгляд Бога. С этого узнавания начинается непростое искусство быть любимыми. Именно в это искусство посвящает нас отец Владимир, в нем мы упражняемся, переходя от одной медитации к другой, его переоткрываем, когда на свет любящего взгляда приподнимаем вместе с автором труднейшие и ранящие вопросы и своей жизни, и той эпохи жестокости, с ее ГУЛАГом и Освенцимом, из которой рождается современное богословие. Еще точнее, современное богословие рождается именно из этого жеста узнавания.

Мысль и вдохновение отца Владимира глубоко укоренены в православном богословии, внимательном к живой встрече со Христом. Среди его учителей не только отцы Церкви, но и отец Александр Мень, и митрополит Антоний Сурожский. В эту традицию он привносит пасхальную радость учеников из Эммауса, которые так много узнали от Христа по дороге из Иерусалима, но Самого Его не узнали, и вдруг за трапезой узнали Самого Христа в госте, разделяющем с ними хлеб. Так и мы сегодня, открывая целые архипелаги христианского знания, томимся по узнаванию взгляда Самого Христа, без которого даже мир самой христианской традиции теряет соль. Книга отца Владимира становится путеводителем тем, для кого знакомо и это томление, и эта нужда в том, чтобы не только открыть христианские ценности, но и узнать Лицо, услышать Имя и пережить прикосновение Любви.

Александр Филоненко, доктор философских наук, профессор Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина

Может ли религиозная философия звучать как поэзия?

От составителя

Этот вопрос мгновенно исчезает, когда прикасаешься к творчеству отца Владимира Зелинского. Вы не встретите здесь привычных рассуждений о Троице, божественных энергиях или составе человеческой души; это скорее богословие, отвечающее внутренним, глубинным запросам человека – его отношениям с Богом, открытию в себе «иного», со-бытию со Христом, ощущению Его присутствия во всем, что тебя окружает.

В одном из интервью он сказал: «Книжные наши лавки переполнены сочинениями, которые, хорошо ли, плохо ли, вращаются вокруг веры, но не заходят внутрь, не прикасаются к сути. От чего, как говорится, „за веру обидно“. Она не сводится ни к догматике, ни к житиям святых, ни к благочестивым советам о посте и молитве. Я попытался построить некую апологетику „в образах“, хотя в этих образах, смею думать, есть еще и несколько мыслей. Это была попытка построить религиозную философию без тягуче академического стиля религиозной философии». Составляя антологию этих философских – и, несомненно, богословских – размышлений, я вновь и вновь убеждалась: слово становится более действенным, прорывающимся сквозь скорлупу наших привычных представлений о мире, когда оно поэтически спаяно с образом. Не случайно Иосиф Бродский называл поэзию «колоссальным ускорителем мышления».

Решившись «мыслить в свободе», автор пытается расшифровать и себя, и замысел Самого Творца, даровавшего нам свободу выбирать между обладанием знанием или получением его как дара, как молитвы. В своих книгах со смелостью, свойственным умам неординарным, он обращается к самым больным, узловым проблемам человечества – спору двух вер: Запада и Востока, глобализации, «богословию великодержавности», Холокосту, ГУЛАГу, биоэтике, подходя к любой из этих тем с библейских позиций.