Взгляни на дом свой, путник!

Цель, к которой я стремился на книжной ярмарке, являлась авантюрой чистой воды. Я привез в Израиль сотню своих книг в надежде продать их какой-нибудь книжной лавке. Но страна классического бюрократизма ставила передо мной препоны. Владельцы лавок хоть и лица частные, но всецело зависят от муниципалитета, что обкладывает лавки налогом. И по какому-то сложному пересчету на руки я мог получить не более четырех-пяти шекелей за книгу. Маловато. Стоило тащить с собой из Ленинграда такую поклажу! Одна надежда на ярмарку, открытие которой совпало с моим приездом. Возник план, осуществление которого и было приурочено мною к первому приезду в город царя Давида, основателя Иерусалима. И сегодня, по истечении трех тысяч лет, я тащил по улице этого города свой походный рюкзак, набитый книгами и напоминающий здоровенную ряху с флюсом во все стороны. В подземном переходе на меня спикировал какой-то полоумный еврей с двумя кипами на немытой башке – черной и синей. «Дважды еврей» ухватил мой рюкзак, назойливо предлагая такелажные услуги. За десять шекелей он готов оттаранить мою поклажу аж до самого Господа. В ответ я заметил, что за десять шекелей я и сам донесу до Господа свой рюкзак плюс его самого, дикого еврея. Рытое оспой лицо скривилось презрительной усмешкой.

– А, русски, – проговорил он и исчез, точно фантом.

Слава Господу, хоть тут маленькая польза от моей далекой страны… Покинув переход, я вновь увидел вихлявую фигуру «дважды еврея». Широким шагом он нес какую-то сумку. Позади спешила сухонькая старушка. Она что-то вопила, пытаясь стукнуть носильщика зонтиком по кумполу, что спрятался под двумя кипами – черной и синей. «Ничего себе, сервис по-иерусалимски, – подумал я. – Кажется, меня здесь ждут веселенькие приключения».

В служебном холле дворца строгие мальчики встречали всех обычным гостеприимством: рентгеновская установка, досмотр каждого пакета, собаки, специально натасканные на пластиковые бомбы…

Обратная сторона бюрократизма – полное равнодушие. Предъявив свой «серпастый-молоткастый», я прошел как гость ярмарки, без подробных выяснений, аккредитован я или нет. Все-таки мудрую книгу сочинили Ильф с Петровым – локоть Остапа Бендера, твердый, точно булава, толкал меня в спину и вел по комнатам, где регистрировались аккредитованные гости ярмарки. Мне вручили нагрудный знак, что давал право входа в славный дворец в любое время суток, без особого досмотра. Меня угостили гамбургером и вручили бутыль апельсинового сока. Обласканный и сытый, я поволок рюкзак в зал, озираясь, в ожидании минуты, когда меня прогонят взашей.

Демонстрационный зал напоминал трюм гигантского корабля во время погрузки. Всюду что-то свинчивали, крепили, возводили. Кое-где все уже собрали. Книги сверкали лаком обложек, шрифтом названий, рисунками оформлений. Они ждали открытия, ждали своих покупателей. Книги стояли на стеллажах, точно экзотические птицы со всех частей света. Искусство, архитектура, кино, театр. Поэзия, проза, литературоведение. Альбомы, плакаты. Рисунки, макеты, цветные экраны компьютеров… Все это искрилось, манило, ласкалось, призывало, требовало купить, ознакомиться, заключить контракт, просто подержать в руках. Десятки стран мира представляли свою продукцию. И главными, конечно, были павильоны хозяев ярмарки. Я и не предполагал, что в Израиле, этой малюсенькой стране, такая мощная полиграфия.

Бесчисленные стенды: от предметов, связанных с письменным трудом, до многочисленных альбомов по искусству, что, как известно, требует высшего полиграфического пилотажа. Особенно контрастно смотрелась продукция советской полиграфии – убого, бледно, второпях.

Черт возьми, ведь у нас могут издавать превосходные книги. Куда же они подевались? Впрочем, если богатейшая в мире страна живет полуголодной жизнью, то задавать вопрос о книгах бестактно… Или я предвзято сужу? Может быть, меня раздражает какая-то конструктивная прямолинейность многих изданий, что мешает воспринимать даже удачную полиграфию? Скажем, если это видовой альбом, то непременно с какими-то картинными успехами в сельском хозяйстве и промышленности, с непременным набором гениев всех времен и народов, ведущих босоногую ватагу граждан в светлое будущее. А ведь столько изменилось в стране. Вероятно, книги заказывали еще в те времена, а выполнили их сейчас…

Вот, написал и посовестился. Печатники из Белоруссии выставили нестыдную экспозицию, особенно по детской литературе. Издательство «Искусство» тоже постаралось. А великолепные книги издательств «Художественная литература» и «Советский писатель» предлагали посредники – русскоязычные магазины Израиля. Закупленная через «Международную книгу», продукция наших известных издательств притягивала к себе покупателя, точно светильник ночных мотыльков. А ведь эти книги могли украсить советские павильоны, изменить их суховатый облик…

Я бродил по залам выставки, обдумывая свою авантюру.

Можно было уплатить пятьсот долларов, купить место и продавать свой товар, как подобает порядочному коммерсанту. Но пятьсот долларов!