Взгляни на меня

– Пусть фирма устроит мне небольшую прощальную вечеринку, прямо здесь, в офисе. Ничего особенного – закажете торт или что-нибудь такое, чтобы я могла коллективно со всеми попрощаться. До тех пор, разумеется, как вы понимаете, лучше молчать о нашем уходе. Другим компаньонам, конечно, придется об этом узнать, но я не хочу, чтобы сотрудники начали разбегаться. Верите вы мне или нет, но я надеюсь, что вы все уладите мирно и жизнь скоро вернется в нормальное русло. Здесь работает много хороших людей.

Барни, возможно, оценил добрые чувства Джилл, но тем не менее его передернуло.

– Зарплата за пять месяцев для Марии – это многовато. Мои компаньоны наверняка будут возражать. О трех месяцах я еще, может быть, смогу договориться…

– Не надо истолковывать мое сочувствие к остальным как возможность поторговаться. Мы не торгуемся. Это предложение не обсуждается. Соглашайтесь, или мы уйдем. Предложение перестанет действовать в тот момент, когда мы с Марией выйдем из вашего кабинета и она сядет писать жалобу. Честно говоря, она просит намного меньше той суммы, которую вам придется выложить, если дело дойдет до суда. Поэтому сейчас вы должны благодарить ее, а не сбивать цену.

Барни не спешил с ответом.

– И все-таки я должен поговорить с моими компаньонами, – наконец сказал он. – Я не могу принимать такие решения в одиночку.

– Можете. Мы оба знаем, что компаньоны вас послушают, поэтому бросайте свои игры, ладно? Ну, вы согласны или нет?

– Зарплата за пять месяцев! – воскликнула Мария.

Они стояли на парковке. Девушка собрала те немногочисленные личные вещи, которые хранились у нее в кабинете – в основном фотографии, – сложила их в коробку, вынесла на улицу и поставила в багажник. По просьбе Барни она ни с кем не стала прощаться – но, казалось, никому ее уход не показался странным.

Джилл ждала подругу.

– Неплохо, да?

Честно говоря, у Марии голова шла кругом. Больше никакого Кена, никаких выходных, проведенных за работой по приказу Барни. Плюс зарплата за пять месяцев, прямиком на банковский счет. Никогда, никогда Мария даже в руках не держала таких денег. Это было все равно что купить выигрышный лотерейный билет.

– Я в шоке…

– Не исключаю, что я могла бы выторговать для тебя больше.

– Этого вполне достаточно. Мне даже неловко от того, сколько я получила.

– Не переживай. Говори что хочешь, но тебя домогались. Может быть, не так откровенно, как других, но тем не менее. И ты заслуживаешь компенсации. Поверь, Барни сейчас испытывает огромное облегчение, что все закончилось именно так.

– Огромное тебе спасибо.

– Не благодари. Окажись я на твоем месте, уверена, ты сделала бы то же самое.

– Мне до тебя далеко. Ты бросила вызов Барни. И победила.

Джилл смущенно улыбнулась:

– Хочешь узнать один секрет?

– Какой?

– Лесли намного круче.

При этой мысли у Марии закружилась голова.

– Спасибо еще раз, что дала мне шанс.

– Не за что. Я знаю, на что иду.

Мария указала в сторону здания.

– Странно думать, что завтра не надо бежать на работу. И что, наверное, я больше никогда не войду в эту дверь. Все произошло… так быстро.

– Так же быстро, как они поменяли свое мнение об их платежеспособности. Сначала не хотели платить, а потом резко передумали.

Мария кивнула:

– Да, пожалуй. Мне не нравится тактика Барни, но я надеюсь, что он выкрутится.

– Барни – человек, о котором не стоит беспокоиться. Он выплывет, что бы ни случилось. И, между нами говоря, я не удивлюсь, если он тоже уйдет из фирмы.

– С какой стати ему-то уходить?

– Просто потому, что он может себе это позволить. Ты бы хотела и дальше работать с Кеном?

Мария не ответила – но слова были излишни. Пытаясь осмыслить случившееся, девушка вдруг поняла, что снова думает о Лестере Мэннинге и о том, что сказал Марголис.

Она скрестила руки на груди.

– Как бы ты поступила на моем месте? Я насчет Лестера.

– По-моему, ты знаешь слишком мало, чтобы делать выводы. Я понимаю, это тебя, конечно, не утешит, но…

Джилл замолчала. Мария не могла не согласиться с подругой – она и сама понимала, что пазл не складывался.

Мария по пробкам добралась до «Мэйфер», недешевого торгового комплекса, по пути пытаясь привыкнуть к мысли, что завтра ей не нужно на работу. И в понедельник тоже. Так было, только когда она ушла из прокуратуры в Шарлотте…

Девушка покачала головой, отгоняя эти воспоминания. Меньше всего Марии хотелось думать о Лестере, о бойфренде Кэсси и обо всем том, что сказал Марголис, потому что это ни к чему хорошему не привело. Только к полнейшей путанице.