Взять свой камень

– Так точно, оберфюрер. Хайль!

К концу дня досье было готово. Бергер позвонил по внутренней связи Этнеру и попросил срочно принять его.

– … Вы уверены в своих выводах? – группенфюрер Этнер закрыл тонкие картонные корочки папки досье и вперился в лицо оберфюрера испытующим взглядом.

– Да, группенфюрер, – спокойно выдержав взгляд начальника, ответил Бергер, – полностью уверен и просто настаиваю на предложенной мной категории учета. А там уже будет наша воля. Если, конечно, он попадется в сети РСХА.

– Хорошо, – скупо улыбнулся Этнер.– Я целиком полагаюсь на ваш опыт и чутье разведчика и контрразведчика, Отто. Можете быть свободны.

Проводив оберфюрера, Этнер вызвал адъютанта и отдал ему тонкую папку досье.

– Сделайте все как положено, Пауль. «Старый лис» учуял нечто, а на моей памяти нюх еще ни разу не подводил старину Бергера…

Поздно вечером тех же суток – Главное управление имперской безопасности работало без перерывов и выходных – в секретной спецкартотеке на корочки досье Тараканова-Бурова люди в черной эсэсовской форме поставили жирный штамп, в котором было несколько слов: «Особо опасен для рейха».

Согласно приказу рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, при обнаружении или задержании такого человека, на досье которого в спецгруппе учета поставили штамп с орлом и свастикой, любые подразделения вермахта, люфтваффе или военно-морского флота, не говоря уже о сотрудниках тайной полиции и членах СС, обязаны были принять соответствующие меры.

В сущности мера была только одна – такой человек подлежал немедленной ликвидации…