Взлет и падение Лысенко. История биологической дискуссии в СССР (1929-1966)

Монополизм лжеучения (или просто одного научного направления) — это внешний симптом какого-то более глубокого заболевания общества. В нашем конкретном случае это заболевание называют неопределенным понятием «культа личности», однако вполне можно указать на конкретные причины, обеспечившие фанатикам столь благо-" приятную почву для своего процветания и оставившие несмываемый след в нашей истории.

Несколько сложнее понять широкое внедрение практических рекомендаций псевдонауки в народное хозяйство, то есть принуждение широких масс крестьянства, сельскохозяйственных и партийных руководителей осуществлять явно нелепые, агрономически вредные мероприятия.

Причины такого рода ситуаций нам и надлежит рассмотреть как в узкоконкретном плане лысенкоизма, так и в более широком принципиальном аспекте. Мы обсудим их без классификации на главные и второстепенные, ибо в разных случаях в разные периоды относительная значимость факторов расцвета лысенкоизма, несомненно, менялась.

1. Неверная тенденция дифференцировать науку по классовому признаку на буржуазные и пролетарские (социалистические). Родившись в области философии, политэкономии и социологии, эта тенденция в 1929–1931 годах начала распространяться в область естественных наук и привела к борьбе с «буржуазной» наукой и созданию «марксистских», «диалектических» концепций в очень многих областях знания. В значительной части они были временными, но в ряде случаев оказались очень устойчивыми.

Эта тенденция декретировалась сверху. Ее первый максимум возник в 1929–1931 годах в период борьбы с буржуазной наукой и «старыми» специалистами. Эта кампания была тесно связана с рядом показательных фальсифицированных процессов над «буржуазными спецами» (процесс «Промпартии», «Трудовой крестьянской партии», «Шахтинское дело» и др.). Второй максимум, еще более сильный, наметился в 1946–1948 годах в период борьбы с космополитизмом, «преклонением перед Западом» и сопровождался широкими разгромами в области литературы, искусства и почти всех наук. Его кульминацией и явилась августовская сессия ВАСХНИЛ. Лысенкоизм, таким образом, был, несомненно, индуцирован политической ситуацией в стране, и его первый широкий расцвет, сопровождавшийся назначением Т. Д. Лысенко на пост Президента ВАСХНИЛ, не случайно приходится на период наиболее массовых репрессий, проводившихся Сталиным в 1936–1938 годах.

2. Ошибочная политика и постоянные трудности в сельскохозяйственном производстве.

В течение многих лет, начиная со стремительной коллективизации и массовых репрессий и кончая декретами Н. С. Хрущева, ограничившими возможность индивидуального животноводства, основу сельскохозяйственной политики составляла не столько забота о всестороннем развитии экономики села и роста производительности земли, сколько задача максимального изъятия сельскохозяйственных продуктов при минимальных бюджетных затратах. Лишение сельского населения ряда элементарных гражданских прав (беспаспортный режим), формы управления, основанные главным образом на принуждении, и непрерывные декреты создавали ситуацию подавления серьезной науки, представленной Д. Н. Прянишниковым, Н. И. Вавиловым, А. Г. Дояренко, Н. М. Тулайковым, П. Н. Константиновым и другими. Эта наука, имевшая международные традиции, не могла служить теоретической основой непрерывного политического экспериментирования, достигшего невиданных размеров при Н. С. Хрущеве. В противовес ей активно создавалась и поддерживалась другая «наука», цинично пользовавшаяся оружием обещаний и обмана, признававшая в первую очередь не законы природы и законы производства, а решения на государственном уровне. Такой «передовой» наукой и стал лысенкоизм, существовавший только благодаря поддержке политической и государственной власти. По тому же принципу, по которому возникли государственная философия, политэкономия, социология, создавалась и государственная агробиология, лишенная международных традиций, объективных критериев и идеалов.

Практические мероприятия в сельском хозяйстве, инициатором которых был Т. Д. Лысенко, — лишь спутники тех кардинальных и еще менее обоснованных мероприятий, проводившихся Сталиным и особенно Хрущевым и приведших к значительно более серьезному ущербу. Конфликт с серьезной наукой (и не только в области сельского хозяйства) возник первоначально не у Т. Д. Лысенко. Этот конфликт возник у Сталина, а позднее у Хрущева. Т. Д. Лысенко был следствием этого конфликта — он был тем суррогатом науки, который потворствовал политическим методам и тактике обоих лидеров. В условиях нормальной демократической обстановки Т. Д. Лысенко был бы рядовым провинциальным агрономом с элементами фанатизма и обскурантизма, которых много и сейчас в любой стране, но их никто не ставит во главе науки.