Взлет и падение третьего рейха. Том II

К 15 октября 1940 года Гитлер уже решил судьбу чехов ― первого завоеванного им народа. Половину чехов предполагалось ассимилировать преимущественно путем переселения в Германию в качестве подневольной рабочей силы. Другая половина, особенно, «интеллектуалы», подлежала «ликвидации», как говорилось в секретном докладе.

За две недели до этого, 2 октября, фюрер разъяснил свои замыслы относительно поляков ― второго народа из числа обреченных на порабощение. Его верный секретарь Мартин Борман составил обширную памятную записку о планах нацистов, которые Гитлер изложил Гансу Франку, генерал–губернатору порабощенной Польши и другим лицам из своего окружения.

«Поляки, ― подчеркивал фюрер, ― от рождения предназначены для черной работы… Не может быть и речи об их национальном развитии. В Польше необходимо поддерживать низкий уровень жизни, не допуская его повышения… Поляки ленивы, поэтому, чтобы заставить их работать, следует прибегать к принуждению… Генерал–губернаторство (польское) следует использовать лишь как источник неквалифицированной рабочей силы… Ежегодно необходимое количество рабочей силы для рейха должно доставляться отсюда».

Что касается польских священников, фюрер предрекал:

«…Они будут проповедовать то, что хотим мы. Если кто–либо из священников начнет поступать по–иному, мы быстро расправимся с ним. Долг священника обеспечить, чтобы поляки проявляли спокойствие, глупость и тупость».

Было еще два класса поляков, судьбу которых предстояло решить, и нацистский диктатор не преминул о них упомянуть.

«Безусловно, следует помнить, что польское дворянство должно исчезнуть, как бы жестоко это ни звучало, его необходимо уничтожить повсеместно…

И для поляков и для немцев существует лишь один господин. Двух господ, стоящих бок о бок, не может и не должно быть. Посему все представители польской интеллигенции подлежат уничтожению. Это звучит жестоко, но таков закон жизни».

Одержимость немцев идеей, что лишь они являются господствующей расой, а славянские народы их рабами, была особенно губительна для России. Эрих Кох, рейхскомиссар Украины, выразил эту мысль в своей речи, произнесенной 5 марта 1943 года в Киеве: «Мы ― раса господ и должны управлять жестко, но справедливо… Я выжму из этой страны все до последней капли… Я пришел сюда не ради благотворительности… Местное население должно работать, работать и еще раз работать… Мы пришли сюда отнюдь не для того, чтобы осыпать их манной небесной. Мы пришли сюда, чтобы заложить основы победы.

Мы ― раса господ и должны помнить, что последний немецкий труженик в расовом и биологическом отношении представляет в тысячу раз большую ценность, чем местное население».

Примерно за год до этого, 23 июля 1942 года, когда немецкие армии в России подходили к Волге и нефтяным месторождениям Кавказа, Мартин Борман, секретарь гитлеровской партии и правая рука фюрера, направил пространное письмо Розенбергу, изложив в нем взгляды фюрера по этому вопросу. Содержание письма было кратко суммировано чиновником из министерства Розенберга:

«Славяне призваны работать на нас. Когда же мы перестанем в них нуждаться, они могут преспокойно умирать. Поэтому обязательные прививки, немецкая система здравоохранения для них излишни. Размножение славян нежелательно. Они могут пользоваться противозачаточными средствами или делать аборты. Чем больше, тем лучше. Образование опасно. Вполне достаточно, если они смогут считать до 100… Каждый образованный человек ― это будущий враг. Мы можем оставить им религию как средство отвлечения. Что касается пищи, то они не должны получать ничего сверх того, что абсолютно необходимо для поддержания жизни. Мы господа. Мы превыше всего».

Когда немецкие войска вступили в Россию, в ряде мест население, испытавшее на себе террор сталинской тирании, приветствовало их как освободителей. Имело место поначалу и массовое дезертирство советских солдат, особенно в Прибалтике и на Украине. Кое–кто в Берлине считал, что если бы Гитлер вел свою игру похитрее, проявляя внимание к нуждам населения и обещая помощь в освобождении от большевистского правления (предоставляя религиозные и экономические свободы и создавая кооперативы вместо колхозов), а в будущем самоуправление, то русских можно было бы привлечь на свою сторону. И они не только стали бы сотрудничать с немцами в оккупированных районах, но и могли бы подняться на борьбу против сталинского жестокого правления на неоккупированных территориях. При этом утверждалось, что, если бы все это было сделано, большевистский режим рухнул бы сам по себе, а Красная Армия распалась бы, подобно царским армиям в 1917 году. Но жестокость нацистской оккупации и откровенно провозглашаемые цели германских завоевателей ― ограбление русских земель, порабощение населения и колонизация Востока немцами ― быстро исключили возможность такого развития событий.