Взлет и падение третьего рейха. Том II

Харрис, юрист по образованию, к тому времени довольно заметный авторитет по немецким делам, знал достаточно много об отрядах спецакций. Поэтому он сразу задал вопрос: «Во время войны вы были командиром отряда спецакций D. Сколько мужчин, женщин и детей уничтожил ваш отряд?»

По воспоминаниям Харриса, Олендорф пожал плечами и почти без колебаний ответил: «Девяносто тысяч!»

Отряды спецакций были сформированы Гиммлером и Гейдрихом и сопровождали немецкие армии, вступившие в Польшу в 1939 году. В их задачу входило вылавливать евреев и направлять в гетто. Почти два года спустя, когда уже началась русская кампания, с согласия командования вермахта они получили приказ следовать за боевыми частями и выполнять фазу «окончательного решения». С этой целью были созданы четыре отряда ― А, В, С и D. Последним из них и командовал Олендорф с июня 1941 года по июль 1942 года. Он действовал в южной части Украины, входя в состав 11–й армии. На суде на вопрос полковника Джона Харлана Амена, какие инструкции он получил, Олендорф ответил:

‑ Инструкции требовали ликвидировать евреев и советских политкомиссаров.

‑ Под словом «ликвидировать», вы имеете в виду «убивать»? ― уточнил Амен.

‑ Да, я имею в виду «убивать», ― ответил Олендорф, прибавив, что это относилось к женщинам, детям, а равно и к мужчинам.

‑ С какой же целью надо было истреблять детей? ― прервал его вопросом советский судья генерал И. Т. Никитченко. Олендорф ответил:

‑ Приказ гласил, что еврейское население должно быть полностью истреблено.

‑ Включая детей?

‑ Да.

‑ Всех еврейских детей убивали?

‑ Да.

Отвечая на дальнейшие вопросы Амена, Олендорф описал, как обычно происходило убийство.

Отряд спецакций вступал в деревню или город и приказывал именитым еврейским гражданам созвать всех евреев для «переселения»[178] Им предлагалось сдать все ценности, а затем, незадолго до казни, снять верхнюю одежду. После этого их отвозили на место казни, которым обычно служил противотанковый ров, причем на грузовиках доставляли такое число людей, которое можно было расстрелять в один прием. При этом стремились свести к минимуму время между моментом, когда пленники догадывались о том, что их ждет, и самим расстрелом.

Затем по команде их расстреливали стоя или поставив на колени, после чего трупы сбрасывали в ров. Я никогда не позволял производить расстрел отдельным солдатам, а приказывал взводу стрелять по команде одновременно во избежание личной ответственности. Командиры других отрядов требовали, чтобы жертвы ложились на землю, и расстреливали их в затылок. Я не одобрял таких методов.

‑ Почему же? ― спросил Амен.

‑ Потому, ― ответил Олендорф, ― что для жертв и для тех, кто проводил экзекуцию, это было психологически слишком тяжелым испытанием…

‑ Весной 1942 года, ― рассказывал далее Олендорф, ― поступил приказ от Гиммлера изменить метод казни женщин и детей. С тех пор их доставляли ко рвам в грузовиках, оборудованных газовыми камерами (душегубках). Автомобили были сконструированы специально для этой цели двумя берлинскими фирмами. Снаружи нельзя было определить, для чего они предназначались. Выглядели они как обычные фургоны, но устроены были так, что с запуском двигателя выхлопные газы подавались в закрытый кузов, умерщвляя в течение десяти–пятнадцати минут всех, кто там находился.

‑ Как вам удавалось заманивать жертвы в кузов? ― поинтересовался полковник Амен.

‑ Им говорили, что предстоит переезд в другое место, ― ответил Олендорф[179].

«Захоронение погибших в грузовиках с газовыми камерами, ― продолжал он жаловаться, ― было тяжелейшим испытанием для личного состава отрядов спецакций». В документе, представленном Нюрнбергскому процессу, это подтвердил некий д–р Беккер, которого Олендорф опознал как конструктора душегубок. В своем письме в штаб СД д–р Беккер возражал против того, чтобы персонал СД выгружал трупы удушенных газом женщин и детей, подчеркивая, что «всем занятым на этой работе могут быть нанесены сильнейшие психологические травмы и причинен серьезный ущерб здоровью. Они жаловались мне на головную боль, появлявшуюся после каждой такой выгрузки».

Д–р Беккер обратил также внимание своего начальства на то, что «применение газа не всегда осуществляется правильно. Для того чтобы поскорее завершить операцию, водитель нажимает на акселератор до отказа. При этом лица, подлежащие умерщвлению, погибают от удушья, а не от отравления газом, погружаясь при этом в сон», как запланировали создатели душегубок.

Д–р Беккер казался самому себе прямо–таки гуманистом, предлагая усовершенствовать технологию умерщвления. «Мои рекомендации подтвердили теперь, что при правильной регулировке рычага смерть наступает быстрее и узники засыпают мирным сном. Искаженных от ужаса лиц и экскрементов, как это было раньше, не наблюдается».